Последний визит:
Сегодня 18:12:56
Это Алабин. Мутит он.....

*ля...

Ехал домой, радио Финляндии слушал на русском (привет укропитекам). Про бабу-россиянку рассказывали. Поперлась с мужем на конкурс какой-то на 7-ом месяце. Ее растрясло, вечером открылось кровотечение.... и она родила. Детки очень недоношенные. Их в специальную палату на пять дней, вентиляция легких и ... выставили счет на 60 тыс. евро. Съездили на конкурс, млин.

Отредактировано Маджентис (2017-08-03 19:31:43)

ИииигАаааРрррьььь, твою дивизию!!!!!!! Ты не офигел?! Ах ты паразит!!!

Екарный Бабай!!! Ты чего в партизаны играешь??!! Тебе, что 5 лет, что ты нас пугаешь - на уши страну, от Тирасполя  до Иркутска, поставил?!

Отредактировано Маг (2017-08-03 19:43:19)

Маразм окреп окончательно

США хотят лишить Россию мундиаля

https://www.gazeta.ru/sport/2017/08/03/a_10817035.shtml

Отредактировано велес (2017-08-03 20:02:01)

Скоко деток?

Сцуко, прокис!😘

СБУ арестовала киевского блогера

Сотрудники СБУ в Киеве 3 августа арестовали администратора нескольких групп в социальных сетях, которые в спецслужбе сочли антиукраинскими.
«Выполняя задание своих кураторов, т.н. пресс-секретарь и активный участник антиукраинской сепаратистской организации создал разветвленную сеть веб–ресурсов и сообществ в социальных сетях, которые использовал для призывов к захвату государственной власти, распространение антиукраинских материалов, поддержки военной агрессии РФ против Украины», — говорится в сообщении пресс-службы ведомства.

СБУ арестовала киевского блогера

При обыске у задержанного изъяли компьютерную технику с доказательствами «противоправной деятельности».

За ведение «неполиткорректных» блогов мужчине грозит до трёх лет тюрьмы.

бЛИН... хДЕ У вас вопросительный знак7

И этот нажрался (. Шифт 7... Выключи кап лок.....

Крик души. 84 и 16

Единственное, за что стоит цепляться, это Добро и Любовь.

Я стала ещё пристальнее всматриваться в людей, которые меня окружают. В магазинах, на рынках, в транспорте, на пляжах, в кафе… На «Фейсбуке». Мне интересно, как они реагируют на то, что происходит, что думают о своей жизни, о её качестве… Врачи. Инженеры. Менеджеры. Таксисты. Компьютерщики. Медсёстры. Преподаватели вузов. Учителя. Сантехники. Продавцы. Старушки на лавочках. Пассажиры в маршрутка. И так далее.

Где–то прочитала слова современного философа, который утверждает, что человечество всегда можно разделить на 84 и 16 процентов. 84 — это инертная и закостенелая масса, 16% двигают жизнь вперёд. Цифры несопоставимые, в общем–то. Двигают не только технологически, но и духовно. Притом, это не зависит от образования и карьерных достижений. Разумно относиться к процессу протекающей жизни может бабушка, всю жизнь проработавшая поварихой. Делать дурацкие выводы из происходящих процессов может учёный–историк.

При этом я вовсе не хочу иметь в виду только обеспеченных сегодня людей (которым пока не страшно и которые в любой момент могут уехать из страны, вильнув хвостом). Я знаю, что денег на покупку недвижимости и нормальной жизни там у них хватит. Может быть, даже на всё оставшееся время. Там — это Чехия, Германия, Испания, Франция и т.д. Но этих — все равно небольшой процент.

Как и девушек, бороздящих город на дорогих машинах (папы? любовники?). Как и людей обоего пола, покупающих вещи в дорогих бутиках, квартиры в элитных домах на побережье, вбухивающих деньги в ремонты…Людей, не думающих и не заглядывающих дальше собственного носа одинаково много и среди обеспеченных, и среди необеспеченных.

При этом я мучительно пытаюсь понять, какая работа мысли происходит в головах моих гипотетических оппонентов. Чем они могут оправдать своё никчемушнее существование? Ну ведь не назовешь же всё, чем они занимаются, жизнью — намеренное не замечание того, что вокруг и рядом люди и дети в огромных количествах погибают от того, что нет денег на операцию, или голодают от безденежья. Что вокруг много бед и зла. Я сознательно не говорю о войне. Потому что жизнь — это всегда по большому счёту. Это всегда — стремление к свету и добру, это всегда — помощь и протягивание руки ближнему. Это всегда подразумевающийся вопрос: как прожит час, день, год? Со смыслом или без? И неважно, кто его задаёт — учитель, врач, журналист, подросток… А иначе — это всё–таки пошлое и ненужное, от которого никому ни холодно, ни жарко Существование. Без смысла, оправдания и цели. Вот Чехов это понимал и знал, говоря о человеке с молоточком, который должен беспрестанно стучать в дверь каждого благополучного человека. Напоминая о том, что там, за дверью, много горя. Но достучаться можно до единиц…

Да. Так живёт большинство. Не задумываясь. Да, капиталистический вопрос нас безнадёжно испортил, и нам уже кусок привычно лезет в горло в ресторане, хотя вокруг полно голодных нищих. Речь не только о богатых, хотя у меня к ним классовая ненависть. Речь и о соседях по лестничной площадке в пятиэтажке, которые не хотят замечать, что бабушка на втором этаже голодает.

Я догадываюсь, что серого вещества не так уж и много в головах всех, прошедших по красной дорожке фестиваля. По крайней мере, они обозначились, и я увидела их лица. Лица почти ничего не понимающие из того, что происходит в стране, и уверенные, что они спасутся. Что денег хватит на спасение. Я не представляю, о чём могла бы говорить с ними, скажем, за вечерним чаем. Они находятся в верхних каютах «Титаника», и за одним столом мы бы не смогли оказаться однозначно.

Вот. Образ найден. Звучит танцевальная музыка, дамы шуршат платьями, мужчины с рыхлыми телами и в бабочках ведут разговоры об ужасах ведения бизнеса сегодня в стране, о наездах и рейдерстве. И всё это — за хорошо сервированным столом, попивая дорогие напитки. А между тем все они знают, что корабль уже налетел на айсберг и в пробоину быстро поступает вода. Может быть, они уже знают точное количество погибших в нижних каютах — взрослых и детей. Но они уверены, что шлюпок запасено достаточно и что они, безусловно, спасутся.

Но мы-то — те, кто досмотрели до конца — знаем, что не спасутся. Что битва за шлюпки ещё не началась. Что жизнь непредсказуема. Что единственное, за что стоит цепляться, это Добро и Любовь. Что они так редко встречаются, и потому бесценны. И ни за какое золото мира…

Пы.Сы. Современные учёные утверждают, что в эволюции человечества выжили только альтруисты.

Автор: Наталья Симисинова

А птичку?

Корсар в отставке Морали»

Знаменитый одесский приятель Пушкина, о котором было не так уж много известно.

С младых ногтей многим знакомо изображение прощающегося с морем Пушкина, подкреплённое хрестоматийными строками стихотворения «К морю»:

Не удалось навек оставить
Мне скучный, неподвижный брег,
Тебя восторгами прославить
И по хребтам твоим направить
Мой поэтический побег!

«Корсар в отставке Морали»
И. К. Айвазовский, И. Е. Репин. «Прощание А. С. Пушкина с морем», 1877

Мало кому известно о том, что намерение бежать из Одессы морским путём в определённый момент было вовсе не метафорическим. Это предположение подтверждается документально. 24 декабря 1824 года граф М. С. Воронцов писал чиновнику по особым поручениям при московском генерал-губернаторе А. Я. Булгакову: «Мы считаем, так сказать, неприличным её (В. Ф. Вяземской, — прим. авт.) затеи поддерживать попытки бегства, задуманные этим сумасшедшим и шалопаем Пушкиным, когда получился приказ отправить его в Псков». Позднее в письме к брату Булгаков уточняет: «В. (Вяземская, — прим. авт.) хотела поддержать его (Пушкина, — прим. авт.) бегство из Одессы, искала для него денег и способы отправить морем».

События, о которых идёт речь, хронологически относятся к июлю 1824-го года. Самое любопытное заключается вот в чём: сама княгиня Вера Фёдоровна Вяземская впоследствии вспоминала о том, что Пушкин трое суток, меж 15-м и 25-м июля, провёл на судах, стоящих в одесской гавани, где изрядно покутил со шкиперами. Не искал ли он здесь случая договориться с ними об осуществлении задуманного? Если связать все факты воедино, выстраивается оригинальная версия. Но хорошо бы подкрепить её ещё какими-нибудь убедительными фактами.

В поисках информации я обратился к реестру судов, приходящих в Карантинную гавань, а затем уходивших из Практической в интересующий нас период. Выяснилось, во-первых, что накануне отъезда Пушкина в Михайловское 1 августа у него было несколько вариантов ухода морем: 28 июля — в Стамбул, на австрийской поларке (род судов) «Эрцгерцогиня Клементина» или русском бриге «Триумф», в Геную, на австрийском бриге «Отиппа», в Марсель, на австрийском бриге «Фачино»; 30 июля — в Стамбул, на русском бриге «Святой Николай», русской трабакке «Нептун» и австрийском бриге «Пеликан», в Ливорно, на одном из двух австрийских бригов, «Адриано» и «Пациент». Все они стояли в Одессе с июня – первой половины июля.

Корсар в отставке Морали

Высматриваю имена шкиперов тех парусников, на одном из которых Пушкин загулял на трое суток. Василио Мелинович, Стамати Янулато, Николо Додеро, Джованни Перлинович, Георгио Буранелли — преимущественно югославяне, подданные австрийской короны, имевшей бонус при проходе через Босфор, потому-то суда ряда стран ходили под австрийским флагом. Вероятно, поэт был знаком с кем-нибудь из этих тёртых мореходов, однако нам за давностью лет с этим вряд ли удастся разобраться. И вдруг перед глазами выныривает до боли знакомое имя: надо же, Морали, приснопамятный «корсар в отставке»! 15 июня он привёл в балласте из Стамбула свой бриг «Элиз», а 24 июля ушёл в Геную с грузом пшеницы.

По авторитетному свидетельству И. П. Липранди, «этот мавр, родом из Туниса, был капитаном, т. е. шкипером коммерческого или своего судна, человек очень веселого характера, лет тридцати пяти». Он же сообщает о взаимной симпатии, доверительных отношениях Пушкина и Морали, о том, что последний «говорил несколько по-французски и очень хорошо по-итальянски», откуда и его итальянское имя — Гаэтано. Короче говоря, «корсар в отставке» вовсе не был шкипером в отставке и даже посещал по коммерческим делам администраторов ранга Воронцова. Тогда всё сходится. Тогда понятно, на кого Пушкин мог рассчитывать и с кем общался в течение нескольких суток к ряду в порту.

Параллельно формируется и другой сюжет, рассматриваемый уже непосредственно в контексте поэтического творчества Пушкина. Как раз к интересующему нас промежутку времени относится набросок стихотворения «Кораблю», связанного с графиней Е. К. Воронцовой (правописание оригинала):

Морей красавец окриленный!
Тебя зову — плыви, плыви
И сохрани залог бесценный
Мольбам, надеждам и любви.
Ты, ветер, утренним дыханьем
Счастливый парус напрягай,
Волны незапным колыханьем
Ее груди не утомляй.

Корсар в отставке Морали

Датируют его по месту расположения в тетради — после 14 июня. Теперь эта дата может быть уточнена. В самом деле, 14-го Пушкин проводил взором яхту, на которой Элиз Воронцова отбыла в Крым, а на следующий день встретил бриг «Элиз». Именно поэтому стихи посвящены не Елизавете Ксаверьевне или, скажем, NN, но Кораблю. Далее: Воронцова возвратилась в Одессу в тот же день, что бриг «Элиз» оставил город, — 24 июля. Не находите ли вы, что совпадений чересчур много? Так или иначе, а цепь событий сложилась так, что Пушкин отказался от своих намерений и 29 июля дал официальную подписку следовать назначенным ему маршрутом в Псковскую губернию.

Что виделось, что грезилось изгнаннику за неосуществленным морским путешествием?.. Вероятно, привлекал пёстрый, пряный, экзотический, полуденный мир, который можно было открывать, стоя на свежем ветру, у штурвала, подле настоящего морского волка в живописном многоцветном наряде, с роскошными пистолетами-трамбонами за кушаком, чувствовать дружеское плечо простодушного искреннего человека. «У меня лежит к нему душа, — говаривал Пушкин, — кто знает, может быть, мой дед с его предком были близкой роднёй».

Упомянутая встреча наших героев было далеко не единственной: сохранились, например, достоверные известия относительно их общения в начале февраля 1824 года в отеле дома Рено, где Пушкин квартировал большую часть времени из тринадцати одесских месяцев. Причём характер этих отношений демонстрировал их некоторую давность. В этом нет ничего удивительного, если учесть, что многие суда совершали подобные коммерческие рейсы с завидной регулярностью, причём, случалось, и зимовали в Одессе. То обстоятельство, что Морали привёл судно в балласте, означает: городу остро недоставало прочного строительного камня, и шкиперов поощряли к привозу такового. В результате капитаны выгружали в порту изверженные средиземноморские породы и загружались сельскохозяйственной продукцией.

Занимательно, что ещё до переезда Пушкина в Одессу Морали подозревали в шпионаже. Храбрый военный моряк, сражавшийся на Средиземноморье, затем городовой полицмейстер, а в тот момент чиновник карантинного ведомства С. С. Достанич весной 1822 года сообщал начальнику штаба 2-й армии П. Д. Киселёву: «На арапа по фамилии Морали имеют подозрение, что он извещает в Константинополь об некоторых делах, происходящих в Одессе». Впоследствии Достанич занимался в этом штабе тем, что на нынешнем языке именуется контрразведкой, и, вероятно, у него были какие-то основания к подобному недоверию. Тем не менее, как видно из дальнейшего хода событий, подозрения не нашли весомых подтверждений, по крайней мере, в 1823-1824 году.

Что сталось с Морали в дальнейшем? Судя по всему, он в конце концов поселился в Одессе. Племянник основателя города Михаил Феликсович де Рибас рассказывает, что африканского корсара считали несметно богатым, однако он был скорее простым искателем приключений. Впрочем, однажды Морали предложил Феликсу де Рибасу приобрести за 30 тысяч рублей две большие золотые табакерки, точнее музыкальные шкатулки, усыпанные бриллиантами. В процессе музицирования в одной из них выскакивал петушок, открывал клювик и размахивал крылышками. Но вечный должник, Феликс де Рибас, разумеется, мог ими только полюбоваться вместе с сыном. Кроме всего прочего, Морали слыл отчаянным азартным игроком. Сказывают, его дочиста обчистили в карты «проевшие зубы» одесские шулера, после чего «он вдруг бесследно исчез из нашего города, вероятно, не подозревая, что великий поэт прославит его имя».

«Корсар в отставке Морали»
Пушкин и корсар Морали. Одесса. Собор». Рисунок Владимира Галущенко, 1985 г.

М. Ф. де Рибас оставил довольно рельефное описание нашего героя: «Я отлично помню этого Морали. Он не раз посещал наш дом (то есть двухэтажный дом по улице Гаванной, № 1, — прим. авт.). С каким детским восторгом я любовался его блестящим одеянием! Это был человек высокого роста, прекрасно сложенный. Голова была широкая, круглая; глаза большие, чёрные. Все черты лица были правильные, а цвет кожи красно-бронзовый. Одежда его состояла из красной рубахи, поверх которой набрасывалась красная суконная куртка, роскошно вышитая золотом. Короткие шаровары были подвязаны богатою турецкою шалью, служившею поясом; из её многочисленных складок выглядывали пистолеты. Обувь состояла из турецких башмаков и чулок, доходивших до колен. Белая шаль, окутывавшая его голову, прекрасно шла к его оригинальному костюму. Нечего и говорить, что появление такого набоба в нашем городе произвело громадный эффект — как среди нашей молодежи, так и среди наших дам, всегда готовых восторгаться всякою новинкой. Вскоре Морали подружился с молодыми людьми, был принят во многих одесских гостиных и участвовал во всех пирушках и вечеринках. Он хорошо говорил по-итальянски и никогда не обижался, когда ему напоминали о его прежних корсарских подвигах».

М. Д. Бутурлин: «Неразлучным компаньоном великого поэта был колоссальный полу-мавр и полу-негр по имени Али, но его звали Морали. (Вероятно, от французского «Maure-Ali»). Этот человек был, по-видимому, не без средств существования, хотя не имел никаких занятий и, сколько помнится мне, подозревали, что он нажил состояние будто бы ремеслом пирата. Ходил он в африканском своём костюме с толстой железной палкой в руке вроде лома, и помнится мне, что он изрядно говорит по-итальянски».

Выходит, Пушкин не был так уж оригинален в выборе этакого специфического оружия самозащиты, тем более, что защищаться приходилось не только от злых людей, но и от злых собак.

В черновиках «Путешествия Онегина» находим следующие варианты интересующей нас строфы:

Язык Италии живой
Звучит на улицах широких
Поправка: Звучит на улицах. Там бродит
Поправка: И грек и гордый славянин
а. И арнаут и армянин
б. Фран<цуз> гишпанец армянин
а. Как в тексте.
б. Француз и молдаван тяжелый
а. И ты Отелло-Морали
б. Гишпанец и беспечный раб
И сумрачный корсар-араб
в. Жильцы то моря то земли
г. И беглый сын родной земли
д. И черный гость родной земли
е. И враг Египетской земли.

Заметим, что морской разбой и каперство на Средиземном море были обычным явлением, причём не только в первой половине 1820-х, но даже несколько позднее. Скажем, одно из настоящих морских сражений с пиратами произошло в сентябре 1827-го. Тогда шкипер российского купеческого судна «Графиня Воронцова» Иосиф Силич (Giuseppe Silich), следовавшего из Ливорно в Стамбул и Одессу, вступил в бой и спас от разграбления в Хиосском проливе захваченный корсарами русский торговый бриг «Быстрый». В бою корсары потеряли 32 человека убитыми и ранеными. 19 декабря 1827-го по представлению Воронцова император пожаловал Силичу золотую медаль на Владимирской ленте с надписью «За усердие».

Что до 1810-х, в которых Морали предположительно пиратствовал, то они были куда более суровыми. По данным исследователя А. Г. Рагунштейна, в 1812–1814 годах тунисские пираты совершили 13 разбойных рейдов, а в 1815 году это число выросло до 41. Корсарством также занимались выходцы из Алжира и Триполи, каковые территории формально относились к Османской империи. В 1804-м тунисские пираты захватили российскую полакру «Ассунта» и казнили её капитана Гаргило. В том же году вооружённым отрядом Кючук Али из Паяса захвачено другое русское судно (шкипер Ласкари Корнело). В 1814-м пиратами из Марокко захвачено судно «Святой Петр» (шкипер Крузе), груз разграблен, экипаж продан в рабство. В том же году захвачено ещё одно российского судно (шкипер Дааль), которое удалось вернуть, но груз был разграблен.

«Корсар в отставке Морали»

Особенно урожайным для морских разбойников был 1815 год: нападение пиратов из Триполи на судно «Дионисио» (шкипер Панайоти Апостолопуло), тунисцев — на судно «Ла Пас» (то есть «Мир», шкипер Джованни Коколи), тунисских и триполитанских корсаров совместно — на суда «Аделаида» (шкипер — уже знакомый нам Николо Додеро!), «Одесса» (шкипер Анжело Додеро, явно брат предыдущего) и «Сан Николо» (шкипер Антонио Додеро, ещё один брат); нападение пиратов из Триполи на судно «Святой Александр» (шкипер Райенкович), позднее освобождено без груза. Убытки грузоперевозчиков нередко исчислялись десятками тысяч пиастров.

Во второй половине 1810-х европейскими военными флотами предпринимался ряд специальных операций, и в итоге морской разбой пошел на убыль. Тот же источник сообщает: в феврале-июле 1816-го из Туниса вышло лишь 12 пиратских кораблей, в 1817-1821 — пять, а в 1827-1830 — два. Аналогичная ситуация складывалась в Алжире, где призовая сумма сократилась с пяти миллионов (1812-1815) до 394 тыс. 777 франков (1817-1827). В годы колониальной экспансии Франции в Алжире морской разбой в средиземноморском регионе практически сошёл на нет.

Согласно относительно недавней публикации, потомки «корсара в отставке Морали» до сих пор живут в Тунисе, «занимаются мирной торговлей, им принадлежат в столице и Бизерте несколько магазинов готового платья. Как бесценную семейную реликвию хранят они грамоту тунисского бея, выданную их прапрадеду на право морского разбоя (то есть патент на крейсерство, — прим. авт.) в Средиземном море». По их просьбе знакомая привезла из Москвы открытку с портретом Пушкина, которую они приобщили к своему архиву.
Автор: Олег Губарь, краевед