О последних событиях в Одессе, о поминовении одесситов погибших 2 мая, и о прошедшем праздновании Дня Победы над нацизмом 9 мая, обозревателю ПолитНавигатора Валентину Филиппову рассказал почётный Гражданин Одессы Олег Губарь.
Валентин Филиппов: Мы находимся в гостях у культового одессоведа, «одессознавца», или как теперь это по-украински называется?
Олег Губарь: «Краезнавец».
Валентин Филиппов: Краезнавец Олег, здравствуйте.
Олег Губарь: Здравствуйте.
Валентин Филиппов: В еще одном ключевом городе Русской весны – Харькове – набирает обороты такая ситуация. Люди подписали петицию о возвращении имени проспекту имени Георгия Константиновича Жукова. Насколько, вообще, это перспективное занятие, и что должны были бы сделать одесситы, куда обратиться, чтобы аналогичный вопрос на сессии был поднят?
Олег Губарь: Вчера мне позвонили, какой-то центральный канал, и мне задали тот же вопрос. Я слушал предшествующие комментарии того, кто находился в студии (я, к сожалению, не знаю, кто это был). Но смысл был такой: вот в Харькове это происходит, может ли это произойти в Одессе? И то, что я услышал, человек говорил о том, что это «такая волна популизма, и власти, понимая настроения людей в Харькове, в Одессе, на Юго-Востоке, они идут на поводу у людей». Десять раз было сказано, что это популистский запрос.
Но мне хотелось предварить моё выступление такой простой ремаркой, что выборы президента в любой стране – это тоже популистский запрос, правильно?
Валентин Филиппов: В принципе да, безусловно.
Олег Губарь: И, если мы будем так рассуждать: «Люди хотят, и это плохо»… Ну да, вот люди хотят, плохо это или хорошо, надо прислушиваться к людям. Если миллионы так думают, то, наверное, надо считаться с их мнением?
А по существу: коль скоро там говорят о популизме, о каком-то реваншизме, «вате» и так далее, давайте перейдем из плоскости идеологии в плоскость юриспруденции.
Валентин Филиппов: Давайте.
Олег Губарь: Был закон о декоммунизации. Они читали этот закон?
Валентин Филиппов: Нет, зачем?
Олег Губарь: Именно его читать надо, потому что в этом законе сказано, во-первых, что те названия, которые связаны с персонажами до семнадцатого года, не подлежат декоммунизации, не попадают под декоммунизацию. Так? Так. А у нас они попали – под шумок, когда пошел общий список, то есть тот общий список, который подал в своё время Михаил Николаевич Саакашвили. И в этот список попало чохом все, что подлежало декоммунизации и не подлежало.
Например, каким образом улица Белинского могла попасть под декоммунизацию, вы не знаете?
Валентин Филиппов: Белинский это же соратник Ленина и Путина, разве нет?
Олег Губарь: Ну, я и говорю, что это звучит несколько анекдотически.
Вот почему надо изучать даже самые идиотические законы, чтобы понимать, как они исполняются, и противоречат ли они сами себе…
А к нам тогда на топонимическую комиссию пришли юристы, и юристы не с улицы, а юристы горсовета, горисполкома, которые нам это все разъяснили. И поэтому мы не могли принимать решения, которые от нас вымогали.
То есть, переименовать там улицу Жукова, Гайдара и тому подобное, потому что в законе сказано, что те, кто боролись с фашизмом, не подлежат декоммунизации.
Если были возражения по поводу того, что там прицепились, что Гайдар когда-то имел отношение к ЧК, то мы сказали: «Пусть с этим разбираются историки, пусть проведут какую-то экспертизу историческую, независимую и так далее», поэтому мы и не поддержали такое переименование, а затем все это гамузом, все это одним списком, грешное и праведное было переименовано.
Валентин Филиппов: Олег, я до сих пор не могу понять, кто произвел это переименование? То есть, вы этого не делали, правильно? Одесские депутаты не голосовали, я так понимаю, ваша комиссия не принимала решения, так кто голосовал? Верховная Рада ж тоже не голосовала.
Олег Губарь: Поскольку в какой-то срок, якобы, не был исполнен закон о декоммунизации на местном уровне, он переходит на уровень Верховной Рады и так далее. И вот этот список Саакашвили был утвержден над нашими головами, был утвержден незаконно…
Валентин Филиппов: Так кем утвержден? Ну, от кого пришло распоряжение, что вот есть проспект маршала Жукова, на котором сейчас висят таблички «небесной сотни»?
Олег Губарь: Я этого приказа не видел, я знаю только, что список Саакашвили был утвержден на киевском уровне. Кто этот список утверждал, я не знаю.
Валентин Филиппов: Это сделано, получается, в нарушение процедуры подобных вещей. То есть, раз имеет место нарушение процедуры, значит….
Олег Губарь: Это сделано в нарушение их собственного закона о декоммунизации. Поэтому, у нас же вопрос сейчас стоит конкретно, можно ли поднимать вопросы, о том, чтобы такие-то пункты изменить и вернуть предыдущие названия, – можно решать в судебном порядке.
Валентин Филиппов: А на кого подавать в суд, вот вопрос. На кого мы подаем в суд, если мы даже не можем понять, кто принял это решение?
Олег Губарь: Ни вы подавать в суд не будете, ни я подавать в суд не буду….
Валентин Филиппов: Но у нас есть мэр Геннадий Труханов.
Олег Губарь: Да слушайте, минуточку, если Кернес там предложил, значит, юристы горсовета будут этим заниматься, вот и все. Мы знаем, что закон нарушен, значит, этот список Саакашвили по многим улицам надо перепроверить, некоторые названия я уже называл, и те названия, которые не попадают в закон, не подлежат переименованию и декоммунизации по этому закону, они должны быть возвращены.
Поэтому я говорю, что к нам никто не может иметь никаких претензий. Это не какие-то безумные вопли и так далее, а это противоречит вашему собственному законодательству.
Валентин Филиппов: После того, как избран другой президент, пока только избран, – какое ощущение, как ведут себя власти, как ведут себя правоохранительные органы, как ведут себя традиционные наши нацисты малолетние? То есть, есть ли какая-то разница по сравнению с прошлыми годами?
Олег Губарь: Какой-то большой разницы я не наблюдаю.… Единственное что некоторые лица раньше приходили на Куликово поле, но сейчас пришли другие, покричали свои кричалки.… … мы видели некоторых одиозных лиц, там пару человек, понятно, что они под статьями все.
И, все-таки, какие-то показательные процессы – они возможны. Они возможны после вот этих выборов, хотя знаете, большой уверенности, на самом деле, нет. Потому что все равно будут к ним как-то притираться. И если это не будет касаться, мне кажется, каких то серьезных ресурсов и больших денег, то можно где-то там, как я говорю, может, несколько преувеличивая, отдать народу на съедение пару человек. В метафорическом смысле. Не то что там отдать – посадить несколько человек.
А на Куликово Поле люди приходили и в прошлом году и, если вы помните, когда оцепили военной техникой. И когда там барражировали дроны. И сидели снайперы на крышах. Даже тогда люди не боялись прийти и приходили, и в прошлом году мы видели что было.
То есть, если в этом году было больше людей, может быть, то не на порядок больше. То есть, как на Аллее Славы были тысячи и тысячи, так и в прошлом году, так и в этом. Я говорю если немного больше, то не на порядок больше.
Я должен сказать насчет полиции: они вели себя корректно, в этом году, во всяком случае, более-менее корректно. Я лично не могу определить каких-то там серьёзных нарушений. Ну, может быть, чуть мягче. Хотя если там появлялись с запрещенной символикой, там георгиевская ленточка, то, конечно, прихватывали.
Валентин Филиппов: Понятно, а что, может быть есть шанс, что мы их переходим? То есть, вот так из года в год, из года в год. Нас все столько же, а их все меньше и меньше. Не?
Олег Губарь: Мы видим, как происходит появление определенных персонажей или определенных колонн в этом городе. Как это все делается по образцу, по указке, в какой момент, как они организованны, как они завозятся. Понимаете, когда люди стихийно приходят, и в их адрес следуют какие-то угрозы, или какие-то затруднения в том, чтобы прийти или чувствовать себя комфортно, они все равно идут. А здесь мы видим вот этих провластных товарищей, которые появляются строго по расписанию и более того, вот они приходят на Куликово поле строем, какое-то количество, прокричат свои кричалки, и все. Время вышло, прокричали, повернулись и ушли.
И, конечно, там вот эта группа диверсантов, знаете это и больно, и все равно несколько смешно, вот эти вот вылазки, они курьезные и анекдотические. Да, они будут бегать и сжигать. Но, опять-таки, сколько их и сколько приличных нормальных людей в этом городе, мы это видели: море цветов, тысячи и тысячи адекватных нормальных людей, которые ничего дурного не хотят и никаких дурных целей не преследуют.
Валентин Филиппов: Ну, хорошо. Огромное спасибо, удачи там, я надеюсь, что здравый смысл восторжествует, а вы как специалист и как глава комиссии…
Олег Губарь: Я никакой не глава, и честно говоря, надо об этом говорить или нет, но я несколько сейчас дистанцировался от этой сферы. Почему – потому что если над моей головой и над головой моих коллег принимают такие решения, то зачем я нужен?
Валентин Филиппов: Логично.
Олег Губарь: Я что, свадебный генерал, я там что, нужен для декорации? То есть, пока не будет смены вектора на здравый, я, честно говоря, от этого дистанцируюсь, потому что я не вижу смысла своей работы.
Валентин Филиппов: Ну, в конце концов, вы знаете, я так думаю, мы же с вами и в советские времена всегда знали, где какая улица и как называется, и пользовались этими названиями, какие бы таблички на этих улицах не висели.
Олег Губарь: Во всяком случае, идеология, но это отдельный большой разговор, идеология, которая внедрялась на протяжении особенно последних пяти лет, она все-таки терпит крах. И я думаю, что есть перспективы выздоровления и изменения этой ситуации к лучшему.
Не постила Шахрина не потому, что он был неубедителен ( а он был очень убедителен), а потому что Безрукова привезли на молебен? Связали прям и привезли? Или ему пофиг, что в стране скачут ? А он что, не гражданин страны? Ты вот могла бы ездить, как он, так зная твою горячую натуру, тоже может быть, поехала бы защищать сквер. 
Четыре дорожки, 25 м длиной. Ляпота, в первый раз такое вижу. 
