— За Азербайджаном стоит Турция, стоит уже много лет, ведёт планомерную работу, в том числе и с молодёжью. По опыту личного общения могу сказать, что азербайджанская молодёжь, в том числе и живущая в России, смотрит на Турцию с восхищением.

Кто встанет за Арменией в случае чего? Учитывая опять же подчёркнуто дипломатичную реакцию официальной Москвы на приход к власти Пашиняна и всё, что ему предшествовало.

— Молодёжь — это проблема всех современных стран, даже солидных и не отягощённых комплексами малых закавказских народов. Низкий поклон потребительскому капитализму с его масскультом. И на Турцию с восхищением смотрит не только азербайджанская и не только молодёжь. Некоторые даже на отдых туда умудряются ездить, хотя так с виду на анэнцефалов и не похожи.

Что же до эффективности турецкой работы с азербайджанской молодёжью, то да, она несомненна: молодые азербайджанцы уже бесповоротно уверены в том, что корни у азербайджанцев — чисто тюркские (на деле этнические азербайджанцы — это отуреченные удины, «кавказские албанцы», с большим количеством добавок), что Азербайджан — это «историческая Турция» (на деле — скорее «историческая Персия»), и во многих других глупостях.

    Несомненно, это говорит о практически безальтернативном, господствующем влиянии Турции в Азербайджане.

Однако: что означает «стоит»? Ведь «стоит» Турция за Азербайджаном уже давно и столь же давно ограничивается классической для турок провокационной политикой, при которой азербайджанцев регулярно «подзуживают» на мелкие пакости.

Может, так и будет продолжаться? Мы так не думаем, поскольку государственное развитие Турции при Эрдогане характеризуется сочетанием экспансивности с исламизацией.

И если бы мы были в хорошем настроении, мы бы честно сказали: братцы, ну, надо понимать, что Эрдоган — невменяемый психопат с клинической манией величия, и дальновиднее всего для той же России было бы отправить этого господина к его исламским праотцам, а уже поставленному вместо него человеку что-то продавать.

Но настроение у нас не хорошее, а рабочее, поэтому скажем вот как:

    сегодняшняя Турция вполне может подтолкнуть Азербайджан к той самой полномасштабной войне, которую туркам не терпится вести.

В Сирии им, бедняжкам, помешали, в Ливии мешают, а им очень хочется, так, что кушать не могут. Так что да: результаты «стояния» Турции за Азербайджаном вскоре могут выйти за рамки типичного для последних двадцати пяти лет спорадического терроризма.

Кто встанет за Арменией в случае чего? Тут, конечно, надо бы разобраться, в каком конкретно случае, но это придаст нашему ответу антигуманные объёмы. Ответим так: мы думаем, что встанет Россия. Причём не исключаем, что встанет недвусмысленно и масштабно. Вряд ли сопоставимо с августом восьмого (как минимум потому, что вряд ли понадобится), но масштабно.

Дело в том, что позиция официальной Москвы по отношению к постпереворотной Армении и самому Пашиняну куда более здравая и однозначная, чем у многих московских, в том числе и приближённых к официозу комментаторов. У нас сложилось впечатление, что Кремль выработал линию поведения в отношении Пашиняна ещё до переворота, а сам переворот и уход Саргсяна осуществились, скажем так, не без снисхождения Кремля.

В сочетании с тем, что Армения — это единственная в Закавказье точка опоры для российской политики, пусть и шаткой опоры, но опоры, российский интерес в том, чтобы не допустить даже простого ослабления Армении, не говоря уже о её сдаче в возможной войне, очевиден.

    Важно и вот что: полномасштабная война не в интересах России.

Очевидно, что Россия до последнего будет использовать политические (дипломатические, экономические) средства для того, чтобы этой войны не допустить. И если ситуация всё-таки сползёт к ней, то это произойдёт когда? Правильно: когда попытки России ни к чему не приведут, и азербайджанцы (читай: турки) проигнорируют российские аргументы. Так вот, в этой ситуации Россия избавится от необходимости «балансировать» в сложной паутине закавказских отношений и получит гораздо большую свободу действий, чем хотелось бы Азербайджану и Турции. Неужели Турция этого не понимает, спросят нас. Нет, не понимает, ответим мы. Почему? Повторим, когда будем в хорошем настроении.

Ну, а из тех, кто поддержит Армению значимо, но ненавязчиво, будет, вне всяких сомнений, Иран. Он и сейчас это делает. Вмешиваться на уровне России он не станет — интерес не тот, возможности не те, руководство не то, — но не станет и упускать возможность вставить горячо любимым туркам фитиль крепкими армянскими руками. Франция, безусловно.

Впрочем, о поддержке евростервятников или тем более североамериканских грифов-падальщиков рассуждать всерьёз не станем, очень уж противно, а джинну скоро кушать, извините, спасибо.

— Озвучим довольно популярный вопрос, который часто звучит в комментариях под нашими публикациями: «А зачем России кому-то помогать, если в итоге всё равно плюнут в спину, обольют помоями и пойдут на поклон к Западу?»

— Довольно часто мы отвечаем на этот довольно популярный вопрос и столь же довольно ответим и сейчас. Помогают во внешней политике, исходя из двух базовых соображений: 1) собственного интереса и 2) возможностей. Возможности у сегодняшней России есть, это не постыдные горбачёвско-ельцинские времена.

Что же касается собственного интереса, то его мы обрисовали достаточно подробно в предыдущих ответах, а здесь акцентируем внимание на том, что НЕ помочь будет опаснее для России.

    Мы, например, совершенно уверены и легко можем доказать, что, оставив за пределами своей помощи Харьков, Одессу, Николаев и Херсон, Запорожье и, пусть в меньшей степени, но всё-таки, Днепропетровск, Россия создала для себя худшую ситуацию, чем получилось бы в противном случае. А упустив возможность помочь ЛДНР сохранить территории по границам областей, совершила ещё большую ошибку.

Что же касается «плюнут», «обольют помоями» и куда-то пойдут на поклон. Простите. А внутри России вы так уж редко наблюдаете подобную реакцию? Давайте предложим Кремлю не ставить нового губернатора Хабаровску: там столько было сказано на реально многочисленных митингах в адрес Москвы, что как раз впору резко обидеться и перестать помогать.

Вы скажете, что внутренняя политика — «это другое»? Хорошо, допустим. Но расскажите нам, несведущим, откуда у вас такие данные, что в Армении (или где-то ещё) плюют в спину России, обливают её помоями и идут на поклон Западу? Вы делаете выводы по СМИ, по Telegram-каналам, по сайтам? Вы большие молодцы и после смерти попадёте на «Радио Свобода». Вы, может быть, знаете результаты исследований, пользуетесь ещё какими-то проверенными и проверяемыми данными? Завидуем, если так. Вот что: помогать, рассчитывая, что этого достаточно, и можно благостно ожидать всенародного «спасибо», — это ещё наивнее предложений не помогать вовсе.

Так получилось, что у нас в редакции не очень симпатизируют Пашиняну. Конечно, у нас нет по отношению к нему такого всеохватного предубеждения, как по отношению к ереванским армянам (да, ереванские армяне — это преимущественно тот тип националистов, на фоне которых украинские зверушки типа Фарион выглядят домашними шиншиллами), но претензий у нас к нему есть, как песен у персонажа Копеляна из «Интервенции».

Но объективности ради нам приходится эту антипатию преодолевать, поскольку в качестве главы государства Пашинян действует гораздо более вменяемо, чем как оппозиционер. И более эффективно по отношению к России, чем Саргсян, представьте себе.

    И хотя нет ни малейших оснований подозревать Армению в том, что там «всё хорошо с пророссийскими силами», однако в сегодняшней Армении Россия может работать и способствовать развитию и укреплению пророссийских ориентаций.

Это несмотря на то, что армяне — страшные националисты и были таковыми ещё с советских времён (в восьмидесятые годы — самый высокий уровень национализма по социологическим исследованиям).

Это несмотря на то, что в Армении действительно работает немало западных НКО и работают давно. Это несмотря на то, что в Армении есть немало признаков развития хорошо знакомой нам сегодня по другим странам русофобии. Так вот даже на этом фоне в сегодняшней Армении Россия может работать.

А вот при Кочаряне или Саргсяне работать было бессмысленно, потому что какой же смысл работать с общественным мнением и народными настроениями, если вы уже работаете с глубоко непопулярными руководителями? Мы, собственно, что хотим сказать: что «итог», о котором идёт речь, в огромной степени зависит от России. Ведь у пренебрежительного отношения к России тоже есть свой фундамент.

И Россия — не сегодняшняя, да, но Россия — начала сдавать друзей чуть раньше, чем они её. Выйдя из Афганистана. Отдав на растерзание ГДР. Отказавшись от Союза. Откровенно забив болт на Югославию. Ещё раз: это была другая Россия, сначала горбачёвский СССР, потом ельцинская «незалежная», но это было.

    И то, что Россия не придёт на помощь, у многих и многих прочно отпечаталось в сознании.

У Евгения Лукина есть такие замечательные строки: «Мне на Родину осталось посмотреть через кордоны: я теперь — её племянник; выбыл я из сыновей». Да, в этих наших «многих» огромную часть составляли те, для кого Россия — конечно, в своей идеальной, советской форме — была именно Родиной, внезапно эмигрировавшей из их жизни путём ужимания до Подмосковья и средней полосы.

    Тому же Путину пришлось достаточно долго впечатывать в сознание противоположное: Россия ПРИДЁТ на помощь.

Или хотя бы постарается это сделать. Правда, переломный момент был осуществлён Медведевым, а не Путиным (не надо забывать, кто в августе восьмого спас Осетию и Абхазию), но нам хочется верить, что это — незначимая мелочь.

А для почитателей бессмысленной, но яркой и пафосной эзотерики, простите, геополитики можно ответить так: помогать надо потому, что судьба и будущее России — в расширении себя на все сопредельные страны теми способами, которые доступны в настоящий момент. А будет Россия пользоваться западной хладной меркантильностью и ложной рассудительностью порочного «партнёрства» — и не будет у России будущего. Вот так вот. Можете звать нас в воскресное политическое ток-шоу, мы не придём.

— Исходя из того, что контуры внешней политики Москвы останутся неизменными, Славянск, Краматорск и Мариуполь потеряны для нас навсегда? То, что там уже сейчас делается киевскими властями, какая работа ведётся с детьми и молодёжью, говорит о том, что «через день будет поздно, через час будет поздно, через миг будет уже не встать».

— Нет, не навсегда, но вилка возможностей, когда они смогут воссоединиться со всем Донбассом, возникнет нескоро. Однако не стоит переоценивать эффективность работы киевских властей. Да, и содержательно, и по форме эта работа производит убийственное впечатление, однако даже при ней настроения в этих городах мало изменились. Безусловно, определённая часть детей и молодёжи проглатывает горячечный бред украинских пропагандистов — как обитающих в системе образования, так и рядящихся «волонтёрами» и прочими блогерами. Но и часть эта сравнительно невелика; и устойчивость усвоенного бреда не абсолютна.

Нужно ведь учитывать криворукость и головоногость киевских властей во всех их проявлениях. Нужно учитывать, что на местах этим занимаются люди, обладающие отчётливым шлейфом маргинальности — и поскольку дети и молодёжь достаются им не в сферически-вакуумном состоянии, то этот шлейф аудитория «нацификаторов» считывает очень хорошо.

Собственно, эффективны в этом плане только представители разного рода боевых серпентариев типа «Национального корпуса» и прочих камуфлированных гей-клубов. Они эффективны за счёт того, что у них работает масштабная система военизированного воспитания: это привлекает растерянную в нравственно-интеллектуальном смысле молодёжь среднего и старшего школьного возраста, обеспечивая достаточно устойчивый эффект.

Но, как уже говорилось, аудитория эта не очень велика. Она невелика даже в Днепропетровске, Запорожье, Сумах, не говоря уже о Харькове. А уж на территории Донбасса и подавно. Этот процент, кстати, универсален: даже не в национал-фашистском, а вполне обыкновенном капиталистическом государстве школьники и студенты, открытые увлечению уличным нацизмом, не редкость. Однако сами по себе они, даже после обработки киевскими пропагандистами, — проблема решаемая. При условии, что её будет кто-то решать (а исходная «неизменность контуров» исключает этот вариант). И, конечно, время в этом отношении не на нашей стороне.

— Как по-вашему, есть ли у России хоть какая-то стратегия по украинскому направлению или это скорее ситуативное реагирование?

— «Какая-то», конечно, есть. Видимо, именно по той причине, что она «какая-то», реагировать всякий раз приходится ситуативно. У нас вообще возникает ощущение, что в какой-то момент в Кремле — а, может, и сам Путин, кто знает — вполне правильный принцип «реагирования на ситуацию» трансформировали в совершенно неправильный «ситуативного реагирования». Но ощущение — дело тонкое, а иногда и скользкое, что уж о нём говорить.

    Совсем другое дело — это то, что само «украинское направление» во внешнеполитической деятельности России деградировало. Обнулилось в плохом смысле этого многогранного слова. Причём задолго до 2014 года.

Эта деградация в своё время и Порошенко превратила в «надёжного партнёра», или как там его в Кремле поначалу называли. Сейчас же, в условиях естественной растерянности флуктуациями мирового развития, когда многие даже существовавшие стратегии пересматриваются, ожидать от российских политических кругов выработки полноценной новой стратегии не приходится. Работает режим выжидания, но стратегического выжидания — «ждём, когда произойдёт ЭТО», — а всё того же ситуативного: «ждём, когда произойдёт ХОТЬ ЧТО-ТО».

    Мы, конечно, понимаем, что всё происходящее на Украине с 14 года вызывает только одно желание — брезгливо отодвинуться; но желание это — архаичный рефлекс инсектофоба, который прячется от таракана в спальне, надеясь, что тошнотворное насекомое ограничится кухней.

Во-первых, не ограничится, а во-вторых, без кухни-то не очень и проживёшь. Да, Россия совершила немало ошибок в своей политике на Украине до 14 года, но уместно ли в этом случае принимать позу дзен-буддистского монаха с единой целью — не совершать новых ошибок и не увеличивать энтропию?..

Вопрос неприятно повисает в воздухе, а это означает, что он — риторический и вполне сгодится для завершения нашего ответа.