Тайга.инфо перепечатывает интервью, которое депутат заксобрания дал пресс-службе новосибирского обкома КПРФ. — Власти долгое время отстранялись от фразы «вторая волна», но сейчас рост заболевших ежедневно бьет рекорды. Как проходит пандемия в Новосибирской области? — Вторая волна коронавируса безусловно началась не только в регионе, но и по всей стране. Честно говоря, ничего удивительного в этом нет. Это было спрогнозировано экспертами еще весной, даты были примерно известны — середина сентября. Новостью это могло оказаться только для правительства и Роспотребнадзора. В результате в сложном состоянии у нас находятся и горожане, и система здравоохранения. Причем вины врачей здесь нет никакой, поскольку они делают все, что могут и делают это качественно, согласно всем законам и стандартам. Проблема в том, что не хватает места в больницах. В течение последних лет была ликвидирована фактически половина лечебных учреждений в стране, в том числе и в Новосибирске. В первую очередь, это затронуло инфекционные больницы, как менее эффективные с экономической точки зрения. Так утверждает правительство России. Теперь мы получаем результаты экономической целесообразности и либерального капитализма, который у нас сегодня господствует. Эта волна более серьезная по количеству пациентов и, во-вторых, по тяжести переносимости самого заболевания. Люди стали гораздо сильнее болеть, чем это было весной. А те, у кого симптомы не такие выраженные — зачастую лечатся дома и это целесообразно, как по эффективности, так и для того, чтобы не занимать место тяжелых больных в стационарах. — Новосибирцы все чаще жалуются на дефицит лекарств и особенно антибиотиков в аптеках. С чем это связано? — Я вас не обрадую. По некоторым данным, и в больницах ненадолго осталось лекарственных препаратов, необходимых для лечения. В этом вина не столько регионального Минздрава, сколько федерального законодательства. Дело в том, что с 1 июля 2020 года была введена дополнительная обязательная маркировка на лекарственные препараты. Что это такое? Это совершенно бессмысленное дополнительное наклеивание марок, которые не защищают никак от фальсификатов и контрафакта, но серьезно повышает собираемость налогов. Организацией собирания денег по этой системе поручено частной конторе, которая называется ООО «Оператор-ЦРПТ». Это фирма Алишера Усманова и бизнесмена Сергея Галицкого. Они в масштабе всей страны будут собирать деньги, заставляя наклеивать марочки на препараты. Такие филателисты. Естественно, переход на эту систему требует не только серьезных финансов, но и времени. Судя по всему, препараты, которые были в аптеках до 1 июля закончились. Возможно, зарубежные производители теперь стоят на границе, а отечественные пытаются лихорадочно перейти на эту систему. Зная о второй волне пандемии — правительство ввело такую систему. — Как выходить из этой ситуации? — Наверное, стоит отменить или ввести временные мораторий на действие этого федерального закона о маркировке препаратов и все-таки обеспечить больницы тем, что лежит на складах и не может поступить в розничную продажу. Конечно, необходимо не просто выделять деньги, но и предпринимать организационные меры по восстановлению в большей части разрушенной системы медицинского обеспечения. Если не ошибаюсь, сейчас у нас работает немногим более 30 специализированных бригад скорой помощи — это абсолютно мало. Сегодня больные ждут госпитализации до двух суток. К нашим врачам претензий нет. Они работают, как могут и работают эффективно. Я сам был госпитализирован, у меня была коронавирусная пневмония средней тяжести течения, когда я лечился, лекарства еще были. Самые осторожные закупили концентраторы кислорода, пульсоксиметры и запас лекарств еще весной, чтобы выживать и ни на кого не надеяться. Но, к сожалению, в основном люди у нас беспечны. Многие до сих пор не верят в коронавирус. — Можно ли было избежать такого резкого всплеска эпидемии? Одним из основных источников распространения эпидемии стали, конечно же, школы. Их не надо было открывать, а оставить на время дистанционное обучение. Да, это сложно для родителей, да, это тяжело, но с другой стороны, если человек разумен и вменяем, он понимает, что дети практически не болеют или переносят болезнь легко. Поэтому дети продолжают ходить в школу, общаться между собой, заражают друг друга. Эпидемия распространяется моментально. Потом они несут заразу из школы домой, а взрослые уже болеют «по-взрослому», вплоть до реанимации. С одной стороны неудобно, что ребенок не в школе, а на другой чаше весов лежит жизнь самого родителя, некоторые из которых, в худшем случае, могут и погибнуть, если не получит квалифицированную помощь. Со стороны правительства Новосибирской области, тем более, Роспотребнадзора необходимо было вводить достаточно серьезные ограничительные мероприятия. Такие же, как были весной, при том, что тогда вспышка была неизмеримо меньше и менее тяжелой. Есть претензии к федеральной власти, к областному штабу, к Роспотребнадзору. Почему, зная, что вторая волна будет, не предприняли меры по ограничению распространения эпидемии? Это позволило бы растянуть вспышку и облегчить работу медицинских учреждений. Сейчас власти бьют по хвостам. Вспышка уже пошла. Ограничения нужно было делать месяц назад, а лучше полтора. Нужно было заранее принимать меры, сейчасуже поздно это делать. И сейчас все выглядит как симуляция, которая не играет особой роли. Однако, конечно, лучше поздно, чем никогда. — Можно ли прогнозировать, на какой месяц придется пик заболевание и когда мы выйдем на плато? — Никакого пика мы не достигли и ни на какое плато еще не вышли, мы только в процессе. Будет он, в лучшем случае, к началу ноября, если у нас все-таки закроют школы, введут остальные меры и прекратят цепочку распространения. Люди фактически один на один с эпидемией, без лекарств и по сути с ограниченными возможностями госпитализации. Если ограничения не ввести, то заболеваемость продолжит расти, пока все не переболеют. Но в таких неконтролируемых условиях можно дойти до такой ситуации, что из-за разрушенной системы медицинской помощи и без новых марок на лекарствах жертв будет существенно больше.