Иногда я думаю: а они внутренне помнят, как они скакали?

Как они уважали себя? Как обращались с этими тёмными, рабскими, свободы не знающими русскими?

Потому что я помню.

Я не вылезал из социальных сетей весь «майдан». Каждый день я пытался вразумлять украинских своих товарищей. Объяснял им, что не будет у них ни Евросоюза, ни НАТО, ни экономического прорыва, ни прочих «кружевных трусиков», которые у них, кстати, вполне себе были. Вот они уж точно были на Украине в изобилии, хоть на голове носи.

Жители Украины десятки, сотни, тысячи раз писали мне в ответ: просто вам, холопам, нашу вольную душу не понять. Вы просто не знаете, что такое свобода.

...А тут прошло 11 лет, и я вижу, как по украинским сетям, настойчиво распространяемый, ходит-бродит такой текст (орфография и пунктуация сохранены):

«ЧТО ПРОИСХОДИТ, КОГДА ПОСТОЯННО СИДИШЬ ДОМА (например, прячешься от тцк).
Я думаю, что у вас есть хотя бы один знакомый мужчина, кто закрылся дома и боится выходить из страха, например, что его с улицы дернут и бросят в бус тцк. Он себе думает, что сейчас просто заляжет на дно и немного переждет. Что это на время. А потом все будет, как раньше.
Но это работает совсем по-иному.
Сначала ты чувствуешь тревогу. Затем прибавляется стыд. Потом ты становишься токсиком.
И впадаешь в депрессию.
Вначале все просто: новости, телефон, чай, сериалы. Так можно жить. Потом ты начинаешь избегать друзей. Ты ожидаешь понимания и эмпатии, но с той стороны как-то не очень. Потом уже в магаз идешь не ты, а посылаешь жену. Ты не хочешь рисковать рисковать, потому что «вдруг…». Тем более, что в чатах утром в Telegram насмотрелся, как во Львове, Тернополе кого-то повязали.
Так начинается руминация – когда ты каждый день по кругу жуешь одни и те же мысли: «Что будет, если выйду?», «А если меня заберут?», «А если жена меня бросит?».
Так изо дня в день ты варишься в собственном соку тревоги. Руминация парализует свободу и высасывает из тебя энергию.
Тебе, может быть, стыдно, но ты не скажешь. Становишься агрессивным, раздражительным, злым. Начинаешь кусать тех, кто рядом: жену, за любой пустяк, детей, за то, что не слушаются. Маму, за то, что не вовремя позвонила по телефону. Хотя на самом деле ты злой не на них, а на себя – за собственное бессилие.
Начинаешь бросаться на друзей, кто говорит, что так нельзя, выходи, не бойся. Жена смотрит на тебя и думает: Я больше не вижу в нем опоры. Это не тот человек, за которого я выходила. Другие удаляются: «Еще один сдался. Сидит, боится, ничего не делает».
Нет движения, нет решений, нет свободы. В какой-то момент ты ломаешься, тебя накрывает депрессия. И то, что сначала казалось, как просто «пережду немного», становится глубокой ямой.
Следовательно, закрываться дома от тцк, или от людей в целом – максимально неправильно и негуманно по отношению к самому себе. Надо уже взять себя в руки и самому себе сказать: да, я боюсь, но я не буду прятаться всю жизнь.
Я считаю, что человек должен принять решение о том, что он преодолеет свой страх. Вопреки. И получится. Устроит себе квест. Хоть в ближайший магазин, туда и обратно. Хоть пройтись вокруг дома 5-10 раз. Хотя бы вечером, когда уже темно. Надо выходить и делать это для себя».

...Знаете, я прочитал — и вдруг испытал острое желание пройтись до магазина.

Притом что никакого ТЦК у нас, конечно, нет. А если что-то подобное и есть, то в кругу моих знакомых принято самим за этими конторами время от времени ходить, чтобы узнать, чего они там нового придумали для желающих законтрактоваться.

Просто текст написан безупречно. Психологически и стилистически выверенно.

У меня с давних ещё пор много знакомых на Украине осталось. Я им этот текст кинул почитать, просто чтобы узнать реакцию.

Они в ответ смеются: «Текст спонсирован ТЦК».

Блин.

А я поначалу и не понял.
«Правда, что ли?» — говорю.

Они снова смеются: «Да, конечно. У нас все это знают».

Украинское государство голову сломало, как выманить мужиков на улицы, — и придумывает ещё и такие заходы. Лучших авторов приглашают, чтобы те постарались, нашли слова — так, чтобы в самое сердце попадали.

...Украинцы мои знакомые, повторяю, смеются, а я нет.

Я всё вспоминаю «майдан», как они там то поют, то пляшут, и мысленно воображаю огромный экран, вознёсшийся над той площадью, на котором вдруг появятся эти вот обычные, набившие оскомину кадры: три лба хватают прохожего, кричат женщины, вопит невесть откуда взявшаяся мать этого несчастного. Прохожего, пиная ногами, сминая, как тесто, руками, вгоняют в бусик. Мать висит на дверях. Машина трогается. Мать так и висит. Машина едет. Мать падает. К ней подбегают — она мертва. Сынок уехал на фронт.

Посмотрел бы на это «майдан» и решил, что это им показывают Москву.

А это не Москву.

Читая этот сетевой украинский разгон, я временно перестаю злиться на бесконечные праздники в российских миллионниках. Более изощрённого издевательства над Украиной и придумать нельзя.

— Эй, как вы там? На свободе? Вкусили все удовольствия вольной жизни? Сосчитали, сколько шагов от дивана до зашторенного окна, оттуда — к санузлу и обратно? Выучили наизусть все подлые заманухи ТЦК?.. А мы тут за колючей проволокой пляшем... Алё, не слышно!.. Погодите, сейчас музыку потише сделаем!..

Праздники эти московские, повторяю, подбешивают, но в таком контексте, как в форме изощрённого унижения противника, можно потерпеть. Разок-другой.

Больше всё-таки не надо.

Потому что до Украины всё равно, кажется, не дошло ещё.

Ни одного ещё письма на тему «Господи, какими мы были идиотами в 2014 году» я не прочитал.

А жду.

Свободные люди должны признавать свои заблуждения публично.

Хотя бы анонимно.

Ныне это единственно возможный способ сказать правду в самой свободной стране Европы, мира, вселенной.