22 июня мы родились как сверхдержава

Дмитрий Дробницкий

На рассвете 22 июня 1941 года, 75 лет тому назад, гитлеровская Германия и ее сателлиты без объявления войны напали на СССР.

Началась Великая Отечественная война, продлившаяся долгих и страшных 1418 дней. Наша страна потеряла немыслимое количество жизней. Ей был нанесен неисчислимый экономический урон. Выжившие же перенесли столько тягот, лишений и страданий, что с лихвой хватило бы на два десятка поколений.

Наши деды и прадеды выдюжили, выстояли и победили. Война закончилась в логове агрессора, и мир неузнаваемо изменился. Советский Союз де-факто и де-юре стал сверхдержавой. Вместе со странами-победительницами он стоял у истоков ялтинского миропорядка и нынешней архитектуры ООН.

По сути дела, дирижировали этим процессом всего два государства — СССР и США. Влияние Великобритании таяло с каждым послевоенным днем по мере распада ее колониальной империи. Франция, хоть и была представлена в Совбезе ООН и со временем обзавелась ядерным арсеналом, игроком стала второстепенным.

Вся континентальная Европа на долгие годы оказалась поделена на зоны влияния двух сверхдержав. Весь остальной мир, постепенно освобождаясь от колониализма, также превратился в арену их противостояния.

    Первые признаки холодной войны появились еще до окончания боевых действий Второй мировой. Невероятно усилившийся Советский Союз испугал Запад. Военные Соединенных Штатов в срочном порядке начали разработку планов по ядерной бомбардировке СССР, а политики — по его всестороннему «сдерживанию»

Возникло НАТО, чьей единственной целью было противостояние Кремлю. Североатлантическая военно-политическая организация была выстроена настолько качественно, что до сих все попытки ее реформирования и перепрофилирования успеха не возымели. Ну нельзя сделать из автомобиля «Роллс-Ройс» прогулочную яхту или сельско-хозяйственный комбайн. Вот так и НАТО ни на что больше не годится, кроме «сдерживания» Москвы.

Но и Россия унаследовала от не существующего вот уже 25 лет СССР невероятную военную мощь — ракетно-ядерное оружие, современную военную технику и инфраструктуру. Даже малая часть советского военно-промышленного комплекса сегодня обеспечивают армию и флот в достаточной мере, чтобы мы оставались грозным противником для любой армии мира.

Вся эта военная мощь и военная готовность — родом из Великой Отечественной войны.

Недавно во влиятельном американском внешнеполитическом издании The National Interest появилась довольно примечательная статья Майкла Пека «Как Гитлер сделал Россию сверхдержавой».

Автор справедливо отмечает, что, хотя военное строительство и наращивание индустриальной мощи Советским Союзом все равно велось бы, но СССР почти наверняка не стал бы столь силен и не имел бы столь значительного глобального влияния, если бы не та война.

Вот что он пишет: «22 июня, в день 75-летия начала операции “Барбаросса” по нападению Германии на Советский Союз, есть смысл осмыслить одну из величайших ироний истории. Адольф Гитлер был одержим превращением России в свою обширную колонию, а ее народа — в рабов. Вместо этого половина Германии была оккупирована Красной Армией, а населяющий ее народ стал вассалом Российской Империи. Когда четыре миллиона нацистских солдат пересекли советскую границу ранним утром 22 июня 1941 года, они мечтали увидеть башни Кремля. Вместо этого они запустили цепь событий, которые до сих определяют миропорядок».

И далее: «Россия в то время была загадочным коммунистическим колоссом, истощенным сталинскими чистками, колоссом на глиняных ногах, который едва одолел маленькую Финляндию в 1939-40 гг. Не только Гитлер и его генералы думали, что Россия обрушится, как карточный домик. Даже британские и американские эксперты не ожидали, что Москва переживет гитлеровский блицкриг. Тем не менее, в мае 1945-го Британия была на грани выживания, Франция истощена, а немцы наблюдали за русскими танками, лязгающими гусеницами по разрушенным улицам Берлина. Подобно боксеру с в кровь разбитым лицом, но победившим в бою, Россия осталась стоять на ногах и стала одной из двух сверхдержав более, чем на 40 лет».

Пек даже предлагает пофантазировать на тему, а что было бы, если Гитлер по какой-либо причине решил не нападать на СССР или вовсе был бы убит задолго до 1941-го. То есть что было бы, если бы не было той войны, если бы мир оставался многополярным, а Советский Союз не вынужден был бороться за свое выживание.

Но это, я думаю, пустые спекуляции. Многие сразу после окончания Первой мировой войны предсказывали скорое (в течение 20 лет) начало войны следующей. Не Гитлер, так кто-нибудь еще ее развязал бы. И в общем-то нет особой разницы, какая именно европейская страна стала бы застрельщиком нового мирового конфликта.

    СССР отставал в военном строительстве и в любом случае попытался бы вступить в войну последним. И на него не под немецким, так под французским или каким-нибудь еще флагом обрушилась бы объединенная мощь всей Европы. Нашу землю все равно бы топтали немцы, румыны, итальянцы, французы…

В былые времена Россия тоже участвовала в больших войнах, но такой обреченности воевать против половины мира и бороться за само свое существование прежде не было.

Да, в Первую Мировую погибло много русских людей, та «империалистическая» война стоила России революции и Гражданской войны, но все-таки речи об уничтожении страны не было. Более того, до позорного Брестского мира у России были дееспособные континентальные союзники, которые в конце концов и расправились с Германией с незначительной помощью США.

Да, войска Наполеона взяли Москву, но тот поход французского императора оказался совершеннейшей авантюрой. Никакой не «генерал Мороз» и не «дубина народной войны» поставили крест на «непобедимой» наполеоновской армии, а самые что ни на есть регулярные русские части, ослабленные французские фланги и растянутые тылы. Уже в октябре агрессоров вовсю гнали на Запад. А через два года, в 1814-м союзные армии вошли в Париж, и никто и не подумал устроить холодную войну против чрезвычайно нарастившей свое влияние Российской Империи.

Наполеон Бонапарт, конечно, вел себя в захваченной Москве весьма погано и считал, что на своих штыках несет просвещение «варварскому восточному народу», но ничего похожего на нацистский план «Ост» у него на уме не было.

    А 22 июня 41-го на нас обрушилась вся Европа с одной целью — уничтожить. Любопытно, что в ходе наступления на Москву гитлеровское командование направило под Бородино части, сформированные из французских добровольцев, где тем зачитали обращение командования вермахта, в котором призывали «закончить начатое предками». То есть окончательно решить русский вопрос

Детали плана «Ост» мало кому были известны. Да и о самом его существовании большинство наших солдат, столкнувшиеся с невероятно сильным врагом в 1941-м, не ведали. Но как-то все и сразу поняли — тут дело жизни и смерти, не личной, но общенациональной.

Были и трусы, и предатели, и хлеб-соль выносили солдатам вермахта, и повязки полицаев носили. Все было. И заградотряды тоже. Но массового народного подвига это не отменяет.

Пока среди моих близких и знакомых оставались живые ветераны, я с жадностью расспрашивал их о тех страшных днях. Были среди них и те, что сполна хлебнули и лагерей, и голода, и всех прочих «прелестей» строительства социализма. Были и те, что Сталина ненавидели всем сердцем, но не сдавались в плен и к власовцам не стремились. Сражались за нечто действительно сокровенное и предельное.

И вот прошло много лет, рухнул железный занавес. Мы теперь не «загадочный коммунистический колосс», а очень даже открытое миру государство. Судя по тому, с каким апломбом о нас пишут зарубежные медиа, никакая мы не «загадка».

Да, у нас есть свои национальные интересы. Ну так у всех они есть! Как бы ни ругали в Вашингтоне действия КНР в Южно-Китайском море, санкций против Пекина никто не вводит и НАТО на него не перенацеливает. А ведь у него тоже есть ядерный потенциал! С Ираном вон договориться умудрились, с Кубой, с Вьетнамом…

Только не с нами. Мы чужие, другие, и лучше бы нас не было вообще.

Западные политологи и доморощенные либералы часто и с удовольствием рассуждают о том, что Великая Отечественная стала для нашей страны чем-то вроде религии.

Религией-не религией, а моментом истины точно стала.

22 июня 1941 года мы вынуждены были стать сверхдержавой, чтобы выжить. Сейчас можно не держать лавину танков на границах, не бороться за каждую страну Третьего мира и даже отказаться от статуса второй сверхдержавы — пусть США сами в это играются. Нам достаточно сил ядерного сдерживания, современной профессиональной армии и жесткой дипломатии, чтобы быть готовыми ко всему.

И мир-дружбу мы не перестанем предлагать. И напоминать о международных договоренностях будем. Мы даже будем приветствовать все заверения, которые нам будут давать наши «партнеры» (например о ненаправленности ПРО против нас).

Но и цену таким договоренностям и заверениям мы крепко-накрепко запомнили.

С того самого дня — с 22 июня 1941 года.

Татьяна Н. Толстая
6 мин ·

Светлана Алексиевич: "Вчера я шла по Бродвею – и видно, что каждый – личность. А идешь по Минску, Москве – ты видишь, что идет народное тело. Общее. Да, они переоделись в другие одежды, они ездят на новых машинах, но только они услышали клич боевой от Путина «Великая Россия», – и опять это народное тело… Поэтому мне хотелось показать всю, как говорила Цветаева, цветущую сложность нашей жизни".

Кто-нибудь, расскажите ей, кто придумал выражение "цветущая сложность" и что оно означает.

Да, и по Москве или Минску пешком не ходите, там какое-то общее тело ходит. Или в машинах ездит.

А "п***ец" по-белорусски тоже п***ец будет?

Дома у  оппозиционера Максима Калашникова идет обыск, где он сам - неизвестно