Страсти по спящим

Марина Юденич
Писатель, журналист

Одна из премьер этой осени на Первом — сериал «Спящие» — вызвала нешутейное волнение в некоторой части общества.

Чуткую и по большей части политизированную общественность взволновали отнюдь не художественные достоинства (или недостатки) фильма — игра актёров, режиссёрские решения, операторская работа, сюжетные линии сценария.

Будь оно так — можно было бы только порадоваться за создателей фильма, да и за зрительскую аудиторию тоже, потому как последней было что обсуждать, а первые создали продукт, вызвавший такой горячий отклик.

Я в этом случае даже не взялась бы за перо, потому как не кинокритик ни разу. Максимум поделилась бы мнением с друзьями и написала пару слов в одном из своих блогов. Дескать, понравилось, впервые за много лет с удовольствием посмотрела сериал на нашем ТВ.

Что, к слову уж, так и есть, но говорить буду о другом.

Чуткая околополитическая общественность содрогнулась и даже ужаснулась совсем по другому поводу.

Для тех, кто фильм не смотрел и ничего не знает о сюжете, коротко скажу (а это важно для понимания того, о чём пойдёт речь дальше): фильм рассказывает о работе ФСБ в условиях современных вызовов и проблем.

Тут всё: и терроризм, и «оранжевые революции», и предательство своих, и хорошо законспирированные — собственно «спящие» — чужие.

«И что? — изумится непосвящённый читатель. — Таких историй телевидение рассказывает десяток в сезон, а с повторами — так и всю сотню».

А то, что сериал «Спящие» — тут у меня, конечно, не получится избежать личных оценочных суждений — оказался совсем не похожим на ту самую сотню.

Он — сериал самого высокого качества во всём.

Картинка, кастинг — артисты не перешли из предыдущего проекта, а были как-то с умом подобраны, костюмы — когда герои действительно хорошо и стильно одеты,  скрупулёзность в деталях и многое другое.

Но главное — идея, которая заключается в том, что силовики в России сегодня работают на самом высоком уровне и благодаря их работе не случается много страшного.

Да, это не отменяет часто случающегося беспредела, коррупции и прочих мерзостей в работе всех силовых структур — от ФСБ до отделения полиции.

Но все эти хорошо известные нам — в том числе и по той самой сотне, что ежедневно выплёскивается на экраны наших телевизоров, — мерзости не отменяют того обстоятельства, что система работает профессионально и качественно — и благодаря этой работе мы с вами живём относительно спокойно и безопасно.

Да, случаются и у нас и взрывы, и нападения, но гораздо реже, чем планируют нелюди и чем в той же Европе — такой безопасной ещё десяток лет назад.

Потому что система, о которой мы либо ничего не знаем вообще, либо знаем что-то не очень хорошее, работает бесперебойно. И покой наш обеспечивают не героические одиночки — хотя и они, конечно же, есть — но именно она, система.

Вот, собственно, об этом и фильм. Вот, собственно, это и возмутило чуткую околополитическую общественность.

Её не следует путать со всем гражданским обществом, потому что общественность эта сосредоточена исключительно внутри не Садового даже — Бульварного кольца. Но она криклива, истерична и широко представлена в медийном пространстве. Потому её слышно, а порой только её и слышно.

Потому шквал обвинений в адрес создателей фильма оказался таким заметным и таким яростным, что наиболее хрупкие сломались и даже начали каяться.

«Сотни честных людей пострадали от режима и произвола власти, которую я пытался защитить в этом сериале», — написал режиссёр Быков.

То есть понимаете, да?

Главная претензия, вернее, главный пункт обвинения рукопожатной публики заключается в том, что хороших, по разумению публики, людей в фильме вывели плохими, а плохих — хорошими.

В фильме оппозиционные люди, оппозиционные журналисты и блогеры работают против своей страны.

Журналисты — о ужас! — бывают продажными, блогеры — жуть какая! — сбиваются в «фабрики троллей» и работают в сети, выполняя заказы совсем не дружественных России сил.

Эти самые недружественные силы — ну не может же такого быть! — американцы.

Но самое главное — чего допустить невозможно даже в самом страшном сне! — чекисты бывают и умны, и честны, и отважны, при этом хорошо выглядят, пьют хорошие напитки, и изъясняются не как гопники «на районе», и не едят на завтрак христианских младенцев.

Такой вот ужасный получился сериал.

И вот уже осознавший весь ужас своего проступка режиссёр Быков прилюдно кается, вспоминая «сотни честных людей, которые пострадали».

У меня в этой связи будет два замечания.

Замечание первое — по существу.

Спору нет, в истории спецслужб есть периоды, когда пострадали сотни — и даже сотни тысяч! — невинных людей, но сколько сотен тысяч — и даже миллионов! — остались живы, потому что были предотвращены и теракты, и войны, и геноцид, и просто массовое уничтожение людей?

Замечание второе — по форме.

Несколько дней публичной травли так сломали взрослого, неглупого, талантливого человека, что он ринулся публично отрекаться от своего творчества и от своих коллег.

Вдумайтесь!

Люди, которые так громко говорят и пишут о том, как ломали людей ВЧК-НКВД-КГБ за несколько дней, добились ровно того же, чего злые чекисты образца 1937 года.

При этом они — поборники света и добра — не пришли к власти, не получили возможности допрашивать с пристрастием и расстреливать без суда.

Представьте, что было бы, если бы пришли.

Но — справедливости ради — подобное звучит не только с либеральной стороны баррикад.

Вот в ленте у меня на Facebook пишет человек будто бы из противоположного лагеря: «Патриоты ненавидят чекистов и сидят по 282-й. Чекисты их называют преступниками и уничтожают».

То есть автор, получается, как бы не патриот. Потому что не сидит по 282-й. Либо чекисты недоработали. Но я даже слегка завидую людям, которые так легко, незатейливо сходят с ума и радостно сообщают об этом городу и миру.

А будь автор нормален, я бы ответила ему примерно так: а то обстоятельство, что тебя, псевдопатриотическую сволочь, до сих пор не взорвал, не раздавил грузовиком или попросту не прирезал никакой случайный шахид, ты, стало быть, в расчёт не берёшь.

Ну до поры. Есть высший суд потому что.

Уж не обессудьте.