Жители "унионистских" сел в Молдове: «Не нужна нам униря! - И мы без трусов, и румыны — без трусов!»

Я ехал в «логово унионистов» с некоторой опаской. Повсюду мерещились румынские триколоры, Михай Гимпу и Траян Бэсеску зловеще улыбающиеся с баннеров, везде запрет на русскую речь, а Бухарест — отец городов молдавских...

Ехал я в Яловенский район, где села — Русештий Ной и Бардар — подписали декларации об объединении с «Тara-Mamа», то есть с Румынией. Их примеру последовали села Улму и Васиень. А 29 января Декларацию об Унире подписала примэрия села Пухой. Интересно было узнать, действительно ли местные жители, все прям поголовно, мечтают об унире? Но сначала я заехал в местный районный совет, председатель Анатолий Димитриу подписал распоряжение о проведении мероприятий под названием «Год 2018 — 100-летие унири». Хотелось узнать у домнула председателя, а как это согласуется с тем, что 2018-й уже был объявлен в Молдове Годом Штефана чел Маре! Увы, Анатолий Димитриу уехал в командировку, а его заместитель отказался со мной встречаться. Боялся, что ли, заразиться бациллой русофильства?

«С русскими нельзя делать две вещи: пить и говорить про политику!»

Нет, так нет, и я поехал в село Русештий Ной. На здании местной примэрии развевался триколор. Нет, не румынский, а молдавский! Развевался вкупе с флагом Евросоюза. В кабинете столкнулся с примаром Павлом Кодряну, улыбчивым таким сельским головой. Он собирался в Яловены, но поговорить согласился.

- Это символическая декларация, - пытался нас успокоить примар. - Мы с румынами сделали в Русештах много объектов. И детский садик нам помогли обустроить, и начальную школу.

- Это в качестве благодарности или вы – за унирю?

- Я — за унирю! Сельские советники решили подписать эту декларацию. Всем ясно, что не все жители села согласны на объединение...

- Около года назад вы говорили о том, что примерно 40 процентов жителей вашего села работает за границей...

- Это официальные данные. В селе проживает около 6 тысяч человек, вот и считайте, сколько из них работает за границей. Работают и в Москве, и в Румынии, и в Италии, и в Канаде - везде!

- Наверное, те, кто работает в России, будут против унири...

- Я их не спрашивал. Не спрашивал, кстати, и тех, кто в Канаде работает.

- Кстати, Партия социалистов потребовала от спецслужб и Генпрокуратуры разобраться с провозглашением некоторыми сёлами Молдовы деклараций об объединении с Румынией. Мол, действия сельских властей подпадают под Уголовный кодекс республики, так как грубо нарушен Основной закон страны, а также другие нормативные акты. Не боитесь?

- Боюсь... Я — румын, у меня есть румынский паспорт. И не только у меня, а у многих жителей села, пользуемся правами граждан Румынии, переходим границу, голосуем в Румынии. А что касается референдума, если надо, проведем. Думаю, 75-80 процентов жителей села проголосуют за унирю. Это мое личное субъективное мнение...

Я заметил на стене график, озаглавленный «Местный совет в действии».

- А почему на русском написано? - спрашиваю.

- А других не было! - отвечает Павел Кодряну. - Я вот скажу, это неплохо — знать языки! Мой сын работает в Европе, в магазине, и должен знать французский. А мой второй сын Маноле работает нефтедобытчиком, окончил в Плоештах Институт нефти и газа. Я ему еще в девяностые сказал: «Учи русский! Русский надо знать! Этот народ всегда двигал вперед планету!» Я не жалею, что учил русский язык и русскую литературу. Сын сначала не хотел. А потом его направили на работу в Тюмень. Он потом мне говорил: «Как ты был прав, отец, что заставлял меня учить русский!» Кстати, наш свояк — русский, Сережа Ушаков! Женился на моей сестре. А сын спрашивал моего совета, как вести себя с русскими. Я ему говорю: «С простыми людьми можно делать все! Только две вещи не делай с ними: не пей и не говори про политику!»

- Я думал, что у вас в кабинете флаг Румынии будет висеть...

- Пока нельзя вешать. А униря обязательно будет. Не в этом году, но мы к этому придем.

Лучше всего униря с Китаем!

Вышел я на улицу и столк­нулся с пенсионером Олегом Евдокимовичем.

- Не нужна нам униря! - ответствовал он. - И мы без трусов, и румыны — без трусов! Нам и румынам делать, что ли, нечего?! Работать надо!

Зашел в сельский магазин. Было несколько покупателей, решил с ними поговорить.

- А вы за унирю? - спрашиваю.

- Нет! - была категорична продавщица. - Я против!

- У нас кто «за», а кто «против», - уклончиво ответил мужичок по имени Жора. - Я — за объединение! У нас нет другого спасения, без Румынии погибнем, не в этом году, так в следующем.

Жора рассказал, что главная тема разговоров в селе не погода или виды на урожай, а именно политика:

- Встречаемся и сразу начинаем спорить! Правда, те, кто работает в России, те против унири! Будет униря, но добиться ее будет тяжело!

- А вы сами за кого? - спросили меня у порога.

- Я — за Советский Союз!

Вышел и столкнулся с двумя парнями - Петрей и Антоном, которые, покуривая, разговаривали у дороги.

- Мы за унирю с Китаем! - засмеялись парни. - Нам все равно, главное, чтобы жить мы стали лучше. С кем лучше будет жить, с теми мы и объединимся! Будет лучше с Россией — тогда объединимся с Россией. С Европой, так с Европой... А если сами по себе продолжим жить, еще хуже будет!

«В том, что у нас не работают фабрики и заводы, виноваты русские!»

Дальше мой путь лежал в село Бардар, тоже заявившее об унире и подписавшее соответствующую декларацию. Примара Петра Плугару не было, принял меня его заместитель Михай Тону.

- Это был символический акт, - повторил домнул Михай слова Павла Кодряну. - Я думаю, что все пять тысяч жителей села будут за унирю, потому что сельские советники, которые представляют всех жителей, проголосовали единогласно! По моему мнению, объединение состоится, будем реалистами, возможно, не в этом году, но состоится!

Повезло, что познакомился с Дмитрием. Основательный такой местный житель. Неплохая иномарка, дорогая куртка... Он-то и разложил мне все по полочкам, иногда сдабривая свой монолог забористым матом.

- Понимаете, хотим мы или не хотим, но униря будет, - мы беседовали с Дмитрием у его машины. - Я сам — за унирю. Объясню почему. Вот я анализировал, сколько родителей ровесников моего сына работает за границей и сколько из них — в России. Несколько лет назад почти все там работали. Было время хорошее, рубль был крепким, можно было заработать по 1000-2000 долларов в месяц. Вот тогда Путину надо было Молдову в Таможенный союз тащить, никто бы не сопротивлялся! Рубль упал, зарплаты упали, теперь те, кто работал в России, рванули в Европу. Процентов восемьдесят тех, кто работал в России! Да, у нас общий с русскими менталитет, все-таки двести лет вместе жили. А сын уехал в Англию, ему там некомфортно — индийцы, выходцы из Северной Африки, арабы... Это тебе не русские, украинцы и белорусы! Но деньги зарабатывать надо? Надо!

У Дмитрия трое детей, но за границей работает только один сын. Он выучился на юриста, но работы не было, пришлось отправляться за границу. Второго сына и дочь он не отпустит туда никогда, пусть дома живут. Дальше мы перешли на экономику.

- Я вырастил, например, виноград и яблоки, - продолжает Дмитрий. - Россия мой виноград не возьмет, только яблоки. Но мне лучше отправить свою продукцию в Галац, к примеру, полтора часа, и я уже там. Продал, деньги получил и сразу домой. А российского рынка я боюсь, «солнцевские» там, азербайджанская мафия...

Дмитрий считает, что как только мы объединимся с Румынией, зарплаты и пенсии сразу не вырастут, зато вырастут цены, раза в четыре. Придется потерпеть.

- А не лучше ли нам остаться независимыми? - спрашиваю Дмитрия.

- У нас нет другой альтернативы, кроме как объединиться с Румынией! - жестко отрезал он. - Сколько лет мы независимые? Лет двадцать шесть? И что, стали хорошо жить? Кто нами руководит? Разве они желают процветания нашему народу?! Нам надо определиться наконец! Определиться раз и навсегда!

После разговора с Дмитрием решил пройтись по главной улице села. Народу было мало, поэтому вновь зашел в сельский магазинчик. И недаром зашел.

- Я — за унирю! - отвлеклась на меня продавщица, женщина средних лет. - Потому что с румынами лучше, чем с россиянами! Русские всегда пользовались нами, от них никакой выгоды не было!

- А как же фабрики, заводы, школы и больницы, построенные русскими?

- Ой, заводы, фабрики! Хоть что-то из них работает сегодня? Все русские забрали!

На остановке сидела на скамейке пенсионерская чета.

- Униря будет! Мы же один народ, который разделили! - был категоричен Иван Иванович. - Это все равно что оторвать Псковскую область от России. Разве Россия согласится с этим?...