24.01.2019, Донецк, Валентин Филиппов
interview, Война, Донбасс, Общество, Экономика
Просмотров: 1424
«Надо объявить Украине войну»
Чтобы добиться от Украины мирного договора, надо сначала объявить ей войну. Об этом в интервью обозревателю «ПолитНавигатора» Валентину Филиппову рассказал первый министр обороны ДНР Игорь Хакимзянов, недавно переживший покушение в ходе избирательной компании на пост главы республики.
Валентин Филиппов: В который раз приветствую первого министра обороны ДНР. Русская Весна – первая любовь. Ну и первый министр обороны. Игорь, здравствуйте. Абсолютно недавно по историческим меркам прошли выборы в ДНР. Вы сняли свою кандидатуру после покушения.
Игорь Хакимзянов: Я действительно снял свою кандидатуру – потому, что физически я продолжать в тот момент не мог. А клоуном и посмешищем не хочу выглядеть перед людьми.
Валентин Филиппов: Как человека военного спрошу – какая ситуация у бойцов, правда ли, что нашим военнослужащим теперь выплачивают двойное довольствие?
Игорь Хакимзянов: Это что-то новое. На грани фантастики. По бумагам может много чего проходить. По бумагам у нас средняя заработная плата 11,5 тысяч.
Валентин Филиппов: Но это и без бумаг мало.
Игорь Хакимзянов: Мы себя «считаем москвичами». Ну, цены у нас, как в Москве. Вот, к примеру, хлеб начинается от 20 рублей кирпичик. Сигареты у нас уже те, которые можно курить, это уже российские цены. Минимум 100 рублей.
Я думаю, ребята захотели отчитаться, сказать, как хорошо у нас здесь жить, доказать, что Донбасс самостоятельно развивается, хотя он в полной жопе, на самом деле. Прошу прощения.
Валентин Филиппов: Даже Лавров говорит, что Донбасс официально – это Украина. Поэтому, если ты говоришь, что «Донбасс в жопе», то тут есть некое юридическое обоснование.
Игорь Хакимзянов: Я со всем уважением к Лаврову, но у нас одни реалии, у Лаврова в Кремле другие реалии.
У нас есть военное положение, которое было подписано Бородаем ещё в 2014 году. Оно до сих пор не отменено. Есть комендантский час. У нас есть боевые действия. Проходят до сих пор боевые действия. А с кем мы воюем?
На законодательном уровне до сих пор не была объявлена война государству Украина. Что предыдущее украинское правительство, что нынешнее продолжает нарушать международное право, оставляя нам статус незаконных вооружённых формирований. О каком признании может идти речь, если де-факто мы сформировались, как государство, но делать шаги для юридического подтверждения становления государства – мы не делаем.
Валентин Филиппов: Так что? Украине надо объявить войну?
Игорь Хакимзянов: Да. Мы должны объявить войну. Для того, чтобы урегулировать конфликт, нужно подписать мирный договор. А как его подписывать, если у нас нет войны ни с кем?
Валентин Филиппов: Вернемся к ценам. Про хлеб я услышал. Про сигареты тоже. Водка дорожает?
Игорь Хакимзянов: Ты знаешь, я водку не пью. И мне нельзя.
Валентин Филиппов: Хорошо. Тушёнка.
Игорь Хакимзянов: Мясо подорожало. Свинина, курица. Шахтёрская фабрика загибается. Если возьмём «Стирол», буквально до Нового Года информация поступала, доходило до голодных обмороков. Собирали помощь гуманитарную сотрудникам, у которых не было элементарно хлеба. И я не знаю, как назвать, какое у нас время. То ли война, то ли мирное время. Смута или что? Скорее, у нас Смутное время.
Валентин Филиппов: Кому было выгодно Захарченко убить?
Игорь Хакимзянов: Не знаю, честно скажу. Вот ведётся следствие по моему вопросу. Есть ряд постановлений о признании меня потерпевшим. И у меня возникает закономерный вопрос к оппонентам – чем оперировали, когда обвиняли меня в самоподрыве? Ну, это, ладно. Это – потом.
Так, вот. Кому было выгодно Сашу убирать? Не знаю. Честно, не знаю. Царствие Небесное. Пускай разбираются следственные органы. Ну и, в любом случае, в интересах следствия, лучше не разглашать.
Валентин Филиппов: Жизнь после Захарченко в Республике изменилась наверняка.
Игорь Хакимзянов: Передел произошёл сфер влияния. Я же тебе сказал, что «Шахтёрскую» фабрику убивают. «Розовскую» убивали ещё при Захаре. У нас сразу поднялась цена на мясо птицы. Моментально. Этот Новый год был очень дорогим. Колбаса, мясо-молочная продукция вся подорожала. Говядина пропала, как таковая, с полок магазинов. Свинина приемлемая стоит от 350 рублей за килограмм.
Частники подняли уровень цен до рыночных.
Всё упирается в дефицит мяса, я имею в виду, дешёвого мяса. И многие люди адекватные понимают, что в какой-то степени расхищения происходят, или отмытие денег.
В больницах нет лекарств. Есть в некоторых больницах лекарства, это центральные больницы, – их одна, две, три. А если чуть дальше, периферию, лекарства просто отсутствуют. Люди вынуждены покупать лекарства за свой счёт.
Чего мы достигли? – Передача рынков в частные руки. Большой аукцион. Кто больше заплатит. Тот и получает прибыль. Ну, не знаю, либо люди не читали историю, либо они вообще ничего не читали. Хоть какую-то литературу историческую или экономическую.
По сути, передавая в частные руки, мы идём к тому, что получаем самоуправство.
Целую отрасль предоставления ритуальных услуг, уже законодательно, утвердили о передаче в частные руки.
Потому что мы живём в эпоху капитализма. Дикого капитализма. Когда каждый, кто дорывается к власти, хочет вырвать побольше, засунуть себе под задницу и сбежать с чемоданом бабок. Как это было не один раз. Масса таких примеров, которые показывают, что человеческая натура этих товарищей, которые дорвались, настолько меркантильная и мещанская…. Она не вызывает ничего, кроме презрения. Она даже не вызывает ненависти, злости, а просто презрение. И даже не хочется с этим связываться. Пачкаться об это.
Валентин Филиппов: Ну, ладно. На этой грустной ноте…
Игорь Хакимзянов: А чего грустной? Во-первых, – живы. А, во-вторых, когда уже некуда падать, остаётся ползти вверх. У нас здесь нет ни оппозиции, ничего. И левых движений у нас нет. Компартия себя проявила со всех «лучших» сторон.
Поэтому я считаю, что надо создавать альтернативу. Есть такое выражение – дорогу осилит идущий. Ведь у тебя другого варианта нет, тебе остаётся только идти вперёд. Так и в данной ситуации, многие прекрасно понимают, что если остановиться сейчас, и ничего не делать, то это равносильно смерти.
