Тамара Шорникова: Мы начинаем обсуждать нашу тему дня. Правительство предлагает соотечественникам, живущим за рубежом, вернуться и рекомендует конкретные регионы. Ингушетия, Тверская область – добро пожаловать! Программы по добровольному переселению туда утвердил Дмитрий Медведев. Ожидается, что это поможет укрепить экономику регионов за счет квалифицированной рабочей силы.

Петр Кузнецов: Сейчас на ваших экранах появятся ожидания в цифрах. В Тверскую область в ближайшие пять лет планируют привлечь таким образом около 7 тысяч специалистов. В конце прошлого года Владимир Путин утвердил новую Концепцию государственной миграционной политики до 2025 года, а Госдума приняла поправки в закон «О гражданстве Российской Федерации». Благодаря изменениям некоторые категории иностранцев смогут оформить гражданство в упрощенном порядке. Ну, как правило, его называют «законом об украинцах». И все эти меры для желающих вернуться будем обсуждать. Но – сначала еще немного полезной статистики.

Тамара Шорникова: Госпрограмма по переселению соотечественников действует в России 11 лет. По ней, по этой программе, в нашу страну уже переехали 800 тысяч человек – большинство с территорий так называемого постсоветского пространства, соседи.

Петр Кузнецов: Кто же едет? Давайте посмотрим. У 41% переселенцев есть высшее или неоконченное высшее образование, у 39% – среднее профессиональное.

Тамара Шорникова: Чуть больше 70% участников госпрограммы относятся к экономически активным слоям населения – то есть, видимо, и нашу экономику смогут поправить, если включатся активно в процесс. 23% – несовершеннолетние. 3,5% – пенсионеры.

Петр Кузнецов: Ну и куда чаще всего возвращаются из-за рубежа? Лидер рейтинга – Центральный федеральный округ, а затем идет в этом списке Сибирский.

Тамара Шорникова: Ну и все это мы обсудим вместе с нашим гостем. У нас сегодня в студии – Елена Сутормина, председатель комиссии Общественной палаты Российской Федерации.

Петр Кузнецов: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Здравствуйте.

Елена Сутормина: Добрый день.

Тамара Шорникова: И конечно же, с вами, наши дорогие телезрители. Рассказывайте, звоните, пишите. Быть может, вы сейчас смотрите нас, например, в онлайн-формате где-то за рубежом и очень хотите переехать в страну, думаете, как это сделать. Кто уже это сделал, легко это было или сложно? Тоже делитесь опытом.

Петр Кузнецов: Либо вы давно уже живете в нашей стране, и по тем или иным причинам у вас не получается пока оформить соответствующие документы. Мы знаем, что их много. Мы знаем, что денег на это тоже придется потратить немало. Елена, давайте начнем с той цифры. 800 тысяч получается за 11 лет?

Елена Сутормина: Да.

Петр Кузнецов: Цифра, согласитесь, довольно-таки странная. Это мало.

Елена Сутормина: Мало.

Петр Кузнецов: Это мало. Потому что, по статистике, с 1992-го по 2002-й мы приняли 10 миллионов. Понятно, что совсем другие условия, совсем другая страна начиналась, если мы говорим, что с 1992-го по 2002-й, и экономика была другой.

Елена Сутормина: Если мы посмотрим, то из этих цифр, из 800 тысяч, с 2013-го по 2018-й – 525 тысяч человек. То есть это рывок в последние годы. Конечно, надо понимать, что сюда не входят с Украины переселенцы и беженцы, это другая категория, по-другому учитывается. Это порядка 1 миллиона 200 тысяч человек, по данным.

Петр Кузнецов: А почему они по-другому учитываются?

Елена Сутормина: У них идет…

Петр Кузнецов: Это не по этой программе?

Елена Сутормина: Они ехали не по этой программе, это была экстренная ситуация, беженцы. Это совершенно другая программа.

Петр Кузнецов: Это ближе к миграционному учету, да?

Елена Сутормина: Да. И второе – трудовые мигранты. Они тоже сюда не входят, в Программу добровольного переселения. Там они оформляют трудовой патент. Это мигранты, совершенно другая ситуация.

Петр Кузнецов: Ну, может быть, просто все уже, кто переехал, те переехали, поэтому так статистика падает?

Елена Сутормина: Ну, надо понимать, что, конечно, когда были 90-е годы, вот эта ситуация, развал Советского Союза, национальные и националистические настроения в бывших республиках Советского Союза, многие уезжали, потому что были сложные условия. Сейчас несколько другая задача. И вот новая миграционная политика – это чтобы привлечь именно тех людей, которые не только хотят, но и нужны у нас в регионах. Отсюда, если посмотреть, почему… У нас 70 регионов сейчас участвуют. Вот прибавилась совсем недавно Тверская область и Ингушетия. В Тверской области эти 7 тысяч – это в основном специалисты среднего звена, рабочие. Потому что молодежь, по всем рейтингам, в Тверской области – всего где-то 18%. Не хватает молодежи, убыль большая.

Тамара Шорникова: Ну, это потенциально 7 тысяч пока?

Елена Сутормина: Да, потенциально.

Тамара Шорникова: То есть те, кого хотят привлечь.

Елена Сутормина: Конечно. Ингушетия – 150. Там идут уже другие, более высокого уровня специалисты. Ну, хотят привлечь, а приедут или не приедут – вот здесь надо смотреть, какие условия.

Петр Кузнецов: У нас как раз есть материал из Тверской области по новой программе переселения, которую подписал Дмитрий Медведев, о которой мы в самом начале уже поговорили. В Тверской области осядут больше 7 тысяч наших соотечественников, причем из-за рубежа они вернутся в ближайшие годы. По крайней мере, на это рассчитывают власти региона. А как программа переселения работает сейчас в Твери – выяснили наши корреспонденты.

Тамара Шорникова: Тысяча человек в год – это, кажется, совсем немного, с одной стороны. А с другой стороны, нам регулярно приходят эсэмэски из той же Твери, в которых люди жалуются на тотальное отсутствие работы. При этом здесь, как нам говорили в интервью, человек приезжает на конкретное рабочее место. Как они находятся для людей из-за рубежа? Не может ли здесь быть какого-то конфликта интересов?

Елена Сутормина: Ну, во-первых, прежде чем человек… если он вступает в эту программу, естественно, он смотрит (и посольство российское помогает), какие есть вакансии. Если мы возьмем Дальний Восток, то там сейчас подъемные увеличены с 225 тысяч до миллиона рублей, но выплата идет через работодателей – тех, которые участвуют в мобильном трудоустройстве, и далее еще привлечение. Это «Дальневосточный гектар», поэтому там есть и с Украины, кто участвует в этой программе.

Значит, Тверь мы возьмем. Вот сейчас они только включились, Тверская область. Заявляется, что 7 тысяч. Конечно, люди, которые переезжают, они думают, а что потом с жильем будет. И если не будет этого… Вот здесь огромные трудности возникают. Ну, задача Тверской области – поднять еще промышленность. И, как я говорила, требуются рабочие места. Ну, надо все-таки заинтересовывать. Знаете, если это среднее или какое-то предприятие, бывает достаточно сложная экономическая ситуация, и предприятие может развалиться, или уже специалистов не нужно. Это очень все внимательно должно просматриваться, прежде чем… Если работодатель дает гарантии, то тогда и приезжают по этой программе.

Тамара Шорникова: Почему говорю про конфликт интересов? Потому что буквально первые минуты эфира – и сразу посыпались SMS: Иркутская область, Красноярский край, Камчатский край. И все примерно одного порядка: «У нас самих нет никакой работы, а вы собрались кого-то еще приглашать. Смешно»; «Самим работы нет, нет зарплаты». Предлагают приезжать…

Петр Кузнецов: Каждая вторая эсэмэска подобного рода.

Тамара Шорникова: С одной стороны, правительство говорит, что не хватает рабочей силы, квалифицированных специалистов, поэтому мы нуждаемся действительно в этих людях. А вот люди на местах говорят: «Нам не надо, нам самим не хватает».

Елена Сутормина: Я понимаю. Есть еще, знаете, кроме Программы добровольного переселения, есть ведь программа, когда привлекаются высокотехнологические специалисты в разных областях, и там идет совершенно другое. Поэтому, если мы реально посмотрим цифры – за 11 лет 800 тысяч. Не надо думать, что прямо сейчас к нам рванет огромный поток. Тоже, если люди нормально устроились в других странах, если их устраивает работа, то не все решатся переезжать

А потом, знаете что возникает? Вот они едут в область, естественно, в какой-то регион, а там необходимо три года отработать. А некоторые хотели бы переехать в другие места. Ну, естественно, Москва, Санкт-Петербург и еще ряд регионов – они не участвуют в этой программе.

Петр Кузнецов: Как вам кажется, наше государство вообще с какой позиции относится к соотечественникам – с демографической, с экономической или с идеологической?

Елена Сутормина: Ну, больше здесь, наверное, и идеологическая, и демографическая, потому что у нас много есть программ по поддержке соотечественников, в странах созданы координационные советы, их регулярно приглашают, гуманитарные программы делаются. Ну, как уже говорилось, все-таки переезжают из стран ближнего зарубежья. Из Европы, из других стран – ну, это единичные случаи. И конечно, сейчас там более уже стабильная ситуация. Действительно, в 90-е очень многие переехали. Поэтому я не ожидаю, что будет огромный рывок по этой Программе добровольного переселения.

Петр Кузнецов: Как сейчас происходит переселение? Вот человек приезжает из ближнего зарубежья. Дальше что? Он в уведомительном порядке…

Елена Сутормина: Ну, во-первых, он сразу обращается…

Петр Кузнецов: То есть чтобы понять, прошу прощения, в чем разница с натурализацией мигрантов, например.

Елена Сутормина: Ну, мигранты, когда они приезжают, они должны, естественно, стать на миграционный учет и оформить трудовой патент, пройти справку, сдать экзамен на знание русского языка, еще основа законодательства.

Петр Кузнецов: При этом есть ощущение, что у мигрантов это получается намного проще, намного быстрее, и они оказываются у нас здесь, начинают жить и работать, чем с переселенцами дело обстоит.

Елена Сутормина: Да, потому что программа переселения…

Петр Кузнецов: Почему? Должно быть наоборот. Своих соотечественников должны принимать в первую очередь.

Елена Сутормина: Да-да-да, это понятно. Но программа переселения подразумевает, что потом у человека временное проживание, а затем он планирует получить гражданство, поэтому, понимаете, там есть определенные условия для получения российского гражданства. А мигранты… Ну, у нас все-таки тоже потоки упали трудовых мигрантов. И потом, определенные области и сферы услуг, куда не идут россияне, в этом плане.

То, что касается добровольного переселения, надо сказать, что не все регионы активно участвуют. Все зависит от того, как регион еще сам от себя добавляет в эту программу, то есть дает ли какие-то льготы. Вот Калужскую область возьмем – там порядка 70 тысяч приехало за этот период, за 2017 год, по программе. Там администрация очень активно работает: они дают и временную регистрацию, временное проживание, устраивают детей в детские сады. И это тоже очень важно для мигрантов. Вот надеются на то, что, конечно, «Дальневосточный гектар», вот эти программы на Дальнем Востоке сыграют свою роль. По Тверской области, конечно, задача стоит – 7 тысяч. Но я там часто бываю, и я не думаю, что там такой поток будет.

Тамара Шорникова: Пока, по нашей статистике, тоже Центральный федеральный округ, а на Дальний Восток, думаю, потоки не такие.

Елена Сутормина: Нет, не такие.

Петр Кузнецов: Опять же многое зависит от того, как будут работать в этом плане власти, ну, той же Тверской области. Потому что не секрет, что многие соотечественники у нас здесь чувствуют себя совершенно чужими и сталкиваются… Первая проблема – это то, что куча денег нужна на оформление документов. И то, что они сталкиваются с неравнодушием просто, даже с какой-то неприязнью в органах соответствующих.

Елена Сутормина: Ну, во-первых, если мы сразу возьмем, то, к сожалению, не все целиком расходы компенсируются при перевозе имущества. Стопроцентно, если большая семья, шесть человек. А если три, то там где-то порядка… ну, около 40%, то есть не все.

Тамара Шорникова: А сколько выделяется в целом на это?

Петр Кузнецов: Да, программа эти вопросы не решает окончательно.

Елена Сутормина: Она не решает. Ну, она идет как федеральная. От стоимости оплачивается, например, 30% от стоимости перевозки. Но возмещаются таможенные пошлины, затем здесь оформление. Вообще это должно возмещаться. Но бывает так, что сначала регион должен тратить свои деньги, а потом уже часть этих расходов брать из федерального бюджета. И вот здесь могут быть сложности. В регионе руководство решает: «Нам лучше… У нас социальная невыплата пенсий, еще чего-то». И это идет как бы остаточным принципом.

Тамара Шорникова: У нас есть конкретный пример из Ростова-на-Дону, Варужан не может получить документы. Давайте послушаем, в чем причина проблемы. Алло. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Слушаем вас.

Зритель: Я смотрю вашу программу. Скажите, пожалуйста… Я 72-го года, из Грузии. Я советский паспорт сдал, получил паспорт в Ростове-на-Дону. Сейчас 17 лет я гражданин России. У меня дом есть, трое детей, жена есть, все есть. А сейчас 45 лет исполнилось, я паспорт сдал – и полтора не дают. Полтора года не работаю. У меня все просрочилось, автоправа просрочены. Я не знаю, к кому обращаться. К нотариусу заверять свидетельство о рождении. Что сказали, я все сделал. Полтора года жду уже. Я не знаю, что еще делать. Не работаю, дома сижу.

Тамара Шорникова: А как объясняют? Не хватает каких-то документов постоянно? Или почему не дают паспорт? Что говорят?

Зритель: Говорят: «Вы купили паспорт в 93-м году, купили паспорт». А как я купил, если у меня все по закону? Я 17 лет гражданин России. В 45 лет поменял, и до сих пор не меняют, полтора года уже.

Петр Кузнецов: Спасибо. Это Варужан, Ростов-на-Дону. А откуда вот эти препоны, получается, уже на конечной стадии? Придумываем кучи программ для упрощенного переселения наших соотечественников. А получается – не положено, здесь бумажку недонесли, печать не поставили. И полтора года уже человек ждет. Откуда такие пробелы?

Елена Сутормина: К сожалению, получается, что это равнодушие чиновников. А потом, понимаете, было отдельное управление миграционной службы у нас, когда у нас миграционная служба была, потом упразднили – перешло все обратно, вернулось в Министерство внутренних дел. Там несколько более другие позиции, кадров не хватает.

Петр Кузнецов: Подходы к закону, трактовка.

Елена Сутормина: Подходы. Ну, вы знаете, даже вот эта ситуация нарушения миграционного режима, на Украину возвращают, а потом арестовывают. И мы много раз обращались, об этом мы говорили. Но вот по этому конкретному случаю я предлагаю написать мне в Общественную палату, и я, естественно, займусь сейчас этим вопросом, потому что… Ну как человек в 93-м, если он столько лет жил, законопослушный был, платил все налоги, а сейчас ставится препона. Ну, будем разбираться.

Тамара Шорникова: И еще одна история, Краснодарский край, давайте узнаем мнение.

Петр Кузнецов: Александр с нами на связи. Здравствуйте, Александр.

Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Александр. Мы приехали из Донецка, большая семья – жена, двое детей, два зятя, внук и внучка. Я получил гражданство, так как я уроженец России. Мне легче получилось. А вот жена получила РВП, и никак не можем получить гражданство. У меня маленькая справка, которая подтверждает совместный доход, а она не может официально устроиться на работу. Ну, это тоже как бы не главное. Главное, что мы ждем – это закон президента, который был в декабре, ну, для облегченного принятия граждан ДНР и ЛНР в РФ. Сказали, что через 90 дней вступит он в силу. Могли бы вы немножко объяснить, какие там будут льготы и когда он вступит в силу.

Петр Кузнецов: Как он заработает и как он вам конкретно поможет. Да, спасибо большое за вопрос, Александр.

Елена Сутормина: Ну, во-первых, это очень важный действительно закон, потому что, как я говорила, возникали проблемы и трудности. Во-первых, там будут освобождаться на знание русского языка. Во-вторых, сейчас уже действует более облегченный режим, и права действуют, с юго-востока Украины, действительно на территории России. И естественно, в упрощенном режиме, то есть быстрее получение. Но пока он еще не вступил. Конечно, это большой прорыв. Ну, если вопрос, я, может быть, точечно предлагаю мне обратиться в комиссию. Конечно, я напишу и посмотрим, потому что… Ну, звали, такая ситуация. Естественно, чиновники все должны понимать и идти навстречу. А у нас, к сожалению, пока это не получается.

Тамара Шорникова: По принципу его действия. То есть если человек из конкретного населенного пункта, действительно Донецкая и Луганская республики, то это автоматически означает выдачу ему гражданства? Или все-таки есть какой-то алгоритм получения, предоставление документов?

Елена Сутормина: Ну, все равно будет алгоритм. Нужна где-то все равно временная регистрация, затем получение. Ну, просто сроки будут сокращены. Потому что если обычно идти, то сначала это РВП, потом еще ждать. И может до пяти лет растягиваться, до трех.

Тамара Шорникова: А сейчас?

Елена Сутормина: А это должно быть все в ускоренном порядке, ну, в течение года.

Петр Кузнецов: Все-таки не совсем понятно, почему у нас столько разных подходов. У нас есть упрощенный режим для ДНР и ЛНР. У нас есть упрощенный режим для инвесторов, которые к нам приезжают, да?

Елена Сутормина: Да.

Петр Кузнецов: Это отдельная программа. Мигранты совершенно свободно, получается, попадают. Депардье получает за один день. Почему нельзя создать какую-то единую программу? Или здесь, правда, нужен такой индивидуальный подход и разделять по всем направлениям?

Елена Сутормина: Нет, все-таки…

Петр Кузнецов: А соотечественники – это самый трудноперевозимый поток, получается, хотя на них сделана ставка.

Елена Сутормина: К сожалению, конечно, все соединить в одно невозможно. Действительно, есть разные программы, они по-разному работают. Потому что когда инвестиции – это одно, специалисты высокого уровня – это совершенно другое. Для них выделяются квоты по решению Правительства в отраслях. И тоже заинтересованы, когда молодые ученые сюда приезжают. Программа добровольного переселения очень важна, но все-таки разные регионы по-разному, разные ситуации – где-то доноры, где-то дотации. Поэтому такой шквал эсэмэсок и звонков вам о том, что нам самим работы не хватает.

Но я хочу всем сказать, что не надо волноваться. Не будут миллионные потоки по Программе добровольно переселения. Уже в 90-е, как я говорила, была сложная ситуация, поэтому столько миллионов приехало, они получили уже гражданство. То есть сейчас это какие-то единичные, точечные. Но мы тоже заинтересованы. Нам лучше все-таки, чтобы здесь оставались не мигранты (и как бывает, они получают незаконно гражданство), а именно наши российские соотечественники. Поэтому нужно менять психологию чиновников.

И конечно, Министерством внутренних дел сейчас многое делается, но нужно все-таки, чтобы они активнее к общественности и к насущным задачам прислушивались. Мы не раз об этом говорили, и все равно идут по формальной букве закона. Поэтому сейчас будет введен новый закон. Я уверена, это даст облегчение.

Тамара Шорникова: А вот по пропорциям – кто нам действительно нужен и кто едет? Мы говорили о том, что 41% – это люди с высшим образованием. При этом также на форумах, в разных сообществах говорится о том, что, наоборот, это как раз засилье неквалифицированной рабочей силы. Ну, видимо, многие путают с мигрантами.

Елена Сутормина: Конечно, путают.

Тамара Шорникова: Кто едет?

Елена Сутормина: Ну, все-таки программа подразумевает, что человек выбирает регион, куда он собирается, затем – какие есть вакансии. И он уже едет на определенные вакансии. Понимаете? То есть предварительно уже работа проходит в посольствах, в консульствах по этой программе. Это курирует не только Министерство внутренних дел, но и Министерство иностранных дел. Поэтому, когда они приезжают, они уже понимают, что эта специальность… Я вам приводила пример Дальнего Востока – там вообще уже выплаты даже через работодателей идут. А то, что неквалифицированные трудовые мигранты – это совершенно другое.

Потом, я могу сказать, что у нас все-таки достаточно жесткий миграционный контроль, и у нас за нарушение миграционного контроля выдворение, а потом нельзя въехать и три года, затем десять лет. Поэтому в этом плане у нас сейчас более наведен порядок с трудовыми мигрантами в основном.

Петр Кузнецов: Те 400 тысяч человек, по разным данным (там совершенно разбросаны цифры, но доходит до 400 тысяч человек), которые находятся в нашей стране без всякого правого статуса, – что это за люди? И с какими документами, в какой ситуации они оказались?

Елена Сутормина: Это значит – незаконная миграция, пересечение. Сейчас вы знаете резонансные случаи, когда на одну квартиру регистрируют, «резиновые квартиры», непонятно. Это патент не официально оформленный. Ну, Министерство внутренних дел выявляет такие случаи. И конечно, они подлежат выдворению из страны.

Петр Кузнецов: То есть вряд ли они смогут воспользоваться новой программой, которая упрощает, уже находясь здесь, каким-то образом оформить себя?

Елена Сутормина: Нет, потому что нарушение… Ну а как? Получается, что у них нарушение всяких миграционных законов, обязательств.

Петр Кузнецов: То есть, если они о себе заявят, таким образом они просто, что называется, выйдут из тени и будут уже на учете?

Елена Сутормина: Ну, надо посмотреть, а кто именно там конкретно. Потому что все-таки беженцы с Украины – там особый был статус сразу, по-другому решалось. А если кто стоит, то это тоже единичные случаи все-таки. Значит, это незаконная, скорее всего, трудовая миграция все-таки.

Петр Кузнецов: Понятно.

Тамара Шорникова: Давайте еще один звонок примем – Краснодарский край, Сергей. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Сергей Мухин, город Тихорецк. У меня такой вопрос интересный. В 94-м году я, мама, сын и отчим приехали в Краснодарский край. Прошли все комиссии, заполнили все документы, стали жить, приобрели жилье. В прошлом году сестра решила перебраться к нам. Ну, наши депутаты мудрые, конечно: к маме можно переезжать, а к сестре или к брату нельзя переезжать. Подала в консульство все документы в мае месяце. В октябре месяце пришли из миграционной службы очень милые женщины, действительно, и сказали, что моя мама не гражданка России.

Я писал президенту. Из секретариата пришла отписка, не знаю, письмо, что, в общем, передано в МВД. И вот сейчас моя мама слепая женщина, ей 90 лет. Мы сейчас сидим на нервах, и сестра сидит, и все. И как нам быть? Неизвестно. Получается что – депортация? Очень мило так получается. Ну, спасибо нашим депутатам и законам, конечно, я очень счастлив. Вот ваш совет, что вы посоветуете?

Тамара Шорникова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Спасибо. Елена, давайте поможем Сергею. Вас тут заодно как раз спрашивают из Мурманской области еще, было сообщение: «Как к вам обратиться в комиссию?» Можно еще раз напомнить.

Елена Сутормина: Да. Значит, я являюсь председателем Комиссии по развитию общественной дипломатии, гуманитарному сотрудничеству и сохранению традиционных ценностей. Сутормина Елена Васильевна. Можно написать и в электронном виде обращение на сайт Общественной палаты, можно так отправить письмо. И конечно, я на все вот такие обращения буду реагировать, обращаться, где нужно, в Министерство внутренних дел, к властям регионов. Ну, будем пытаться помочь. К сожалению, часто приходят отписки. Ну, будем писать, будем работать.

Петр Кузнецов: А беспокойство Сергея как вы прокомментируете? Непосредственно что ему грозит? Он опасается депортации.

Елена Сутормина: Ну, если, к сожалению… Пусть он тоже мне срочно напишет прямо в электронное обращение.

Тамара Шорникова: Мы передадим контакты.

Елена Сутормина: Да, спасибо. Естественно, если там определенные сроки… Ну, если это касается, я так поняла, его сестры ситуация, то нужно все-таки тогда выехать и обратно въехать, если заканчиваются вот эти 90 дней, иначе будет нарушение миграционного режима, и там могут уже три года, как я говорила, ужесточение сейчас этого законодательства, не будет разрешен въезд в Российскую Федерацию.

Петр Кузнецов: Но вы же понимаете, что все индивидуально вы так не поможете.

Елена Сутормина: Конечно.

Петр Кузнецов: А сколько таких людей – посчитать невозможно. Тем более узнать о конкретной проблеме.

Елена Сутормина: Конечно. Мы не один раз в Общественной палате проводили нашей комиссией слушания. Написали потом соответствующие рекомендации. Я думаю… У меня просьба. Все обращения, которые вам поступили, и вопросы ко мне переслать. И конечно, в ближайшее время, я думаю, в феврале месяце, в начале марта мы проведем большие слушания в Общественной палате. Мы приглашаем представителей из министерств, ведомств. Направим тогда наши замечания и рекомендации депутатам и в органы исполнительной власти.

Тамара Шорникова: Сейчас еще один видеоматериал, давайте посмотрим истории наших соотечественников, которые переехали жить в Калининград и Сочи. Легко ли им пришлось или какие-то трудности были? Давайте узнаем.

Петр Кузнецов: Ну что, мы предлагаем сразу подключить к нашему разговору Шахжахана из Тверской области. Добрый день, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Рассказывайте вашу историю.

Зритель: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Да, слушаем вас.

Зритель: У меня история такая. Я приехала из Туркмении, уже 11 лет. Я с ребенком одна живу, мать одинокая. И вот я никак не могу получить гражданство, везде мне отказывают. Не могу нигде прописать, ни регистрация, ничего не могу сделать. Я уже два месяца без работы.

Петр Кузнецов: Отказывают. А чем объясняют? Что вам говорят? Почему нет?

Зритель: Они мне говорят, что у России и Туркмении насчет визы договора нет, поэтому говорят: «Вы езжайте на родину». А там у меня никого нет. А тут я родила сына, ему уже 11 лет. А у меня ни прописки, ничего нет, на работу нигде не могу устроиться. Вот как я могу получить гражданство? Я не знаю. Мне везде отказывают. И работать я не могу нигде, без документов меня нигде на работу не берут. Единственное, одно место предложили – 35 рублей/час, посудомойщица.

Тамара Шорникова: А как же вы выкручиваетесь сейчас? К кому обращались за помощью?

Зритель: Я и в миграционной службе, где только я ни была. Я в посольство обратилась, в Москву ездила. Сейчас моего сына забрали в детский приют. Говорят: «Пока не найдете себе работу, пусть ребенок там будет». А ребенку моему там плохо. Конечно, он звонит и плачет. А я ничего не могу сделать. У меня ни близких, ни родных, никого нет. Я бы хотела здесь остаться и получить гражданство. Я не знаю, как мне и что делать.

Тамара Шорникова: Понятно. Передадим сейчас вопрос.

Петр Кузнецов: В абсолютном заточении, получается история.

Елена Сутормина: Я так понимаю, что она переезжала, приехала не по Программе добровольного переселения соотечественников, это несколько другая ситуация. Действительно, между Узбекистаном и Россией безвизовое соглашение. Сейчас принято соглашение о передвижении трудовых ресурсов. То есть Кыргызстан, Армения и Беларусь входят в Евразийский экономический союз, поэтому там свободное передвижение трудовых ресурсов, то есть люди могут приезжать и здесь работать более облегченно. Ну, ситуация, я так понимаю, денег нет. Надо точечно решать, потому что ей надо оформлять трудовой патент, практически ничего этого у нее нет. И все-таки российское гражданство тоже непросто получить. Отсюда у нее нет и справок о доходах, поэтому ей не предоставляют.

Петр Кузнецов: Раз уж о визах тут заговорили, об отношениях с союзными республиками. А почему у нас из 15 республик только с Таджикистаном, если я не ошибаюсь, есть соглашение о двойном гражданстве, которое хоть как-то упрощает?

Елена Сутормина: Вы понимаете, здесь ведь не только со стороны России, а это должно быть со стороны руководства и тех стран. Это двухсторонние соглашения. Поэтому вот такая ситуация.

Петр Кузнецов: А если бы такое соглашение было с каждой из республик, то это помогло бы нашей телезрительнице?

Елена Сутормина: Ну конечно, помогло бы. Во-вторых, я еще хочу подчеркнуть. Если даже нет двойного гражданства, то те страны, которые входят в Евразийский экономический союз, там более упрощенные все процедуры, более упрощенные. Узбекистан у нас не входит в Евразийский экономический союз. Ну, сейчас хоть какое-то движение пошло, впервые соглашение подписано о передвижении трудовых ресурсов. Это тоже очень важно, потому что у нас из Узбекистана много мигрантов, приезжает трудовых мигрантов.

Тамара Шорникова: И сразу к практической помощи нашим телезрителям. Саратовская область: «Не могу получить гражданство, требуют новый сертификат русского языка». Здесь какие могут быть сложности? Что за новый сертификат?

Елена Сутормина: Ну, вы знаете, это уже какие-то внутренние… Ну, сертификат? Я тоже попрошу написать, потому что… Вот сейчас в процессе уже в Госдуме о том, чтобы… Президент наш, когда был Конгресс соотечественников, он об этом говорил, что он впервые узнал о том, что экзамен нужно сдавать на знание русского языка, кто наши соотечественники, кто прекрасно знает русский язык. Это собираются облегчать. Поэтому в индивидуальном порядке я, конечно, посмотрю и решу. Это уже какое-то самоуправство. Есть просто требования на сдачу, а формы какие-то новые – это, может быть, внутреннее в области какой-то было решение. Но это противозаконно.

Тамара Шорникова: И еще пару слов о новой концепции. Есть программа, которая действует уже 11 лет по переселению. Есть сейчас новая концепция, которую подписал в конце прошлого года президент. Она меняет что-то в вопросе для переселенцев? И если да, то что?

Петр Кузнецов: Может, она нам вообще не нужна?

Елена Сутормина: Вы знаете, если раньше была программа просто переселения, то сейчас более четко прописываются цели, задачи, для чего. То есть регионы, если они входят, вступают в эту программу, они должны прописывать, какая цель, чтобы приехали сюда переселенцы. Понимаете? Более точечная стала.

Но я могу сказать, что все-таки под любую программу должны быть значительные финансовые средства. На эту программу они выделяются, но здесь идет и софинансирование со стороны регионов, то есть там, где администрация понимает, что это нужно. Но знаете еще какая тонкость есть? Все-таки участвует не именно Тверь, мы возьмем, или Сочи, Краснодарский край, Сочи или столица Краснодар. Ведь имеется в виду область, регион. И многие переселенцы именно нужны, может быть, где малые города, где сельская местность. И некоторые, приезжая туда, не хотят там оставаться и переезжают в город. И вот здесь возникают определенные трудности.

Тамара Шорникова: Ну, многие говорят о том, что, возможно, и поехали бы в село, но просто там, например, нет жилья, не предоставляют квартиры временные и так далее даже приглашенным специалистам. Вопрос у меня про экономическую составляющую. Для нас это экономически целесообразно – приглашать людей? У нас есть на это деньги?

Елена Сутормина: Ну, вы знаете, я бы все-таки назову, что больше политическая, чем экономическая, поскольку заинтересованы, чтобы соотечественники, если им сложно в странах пребывания, чтобы они возвращались в Россию. Но чисто большой экономической выгоды я все-таки пока не вижу в этой программе.

Петр Кузнецов: Закон о репатриации успешно работает в Германии, в Израиле. Мы что-то можем взять из этой программы успешной?

Елена Сутормина: Ну, там опять большая финансовая составляющая.

Петр Кузнецов: В первую очередь.

Елена Сутормина: В первую очередь. А здесь у нас возникает: приехали временно, а затем даже из администрации Тверской области (или откуда они выступали), они говорили, что когда ты приезжаешь, затем ты получаешь такие же права и обязанности, как российский гражданин. А вы знаете, что у нас с ипотекой, какие проценты, каким молодым сложно получить жилье. Отсюда это и останавливает тоже.

Петр Кузнецов: Хорошо. В связи с этим вопрос, который будет уже итогом нашей беседы. А есть ли шанс, что в ближайшее время будет налажено что-то в этой сфере с этими программами?

Елена Сутормина: Ну, я могу сказать, что все-таки программа работает. И есть ряд регионов, которые активно работают. И финансирование на эту программу выделяется. Надо просто, может быть, более четко посмотреть результаты, вот что она дала. Ну, даже те 800 тысяч, которые приехали, как они в дальнейшем? Какой там вклад их в рост в ВВП? Но все-таки в первую очередь мы действительно заинтересованы в том, чтобы к нам возвращались соотечественники. Но все время через какие-то препоны, экзамен сдавать, ну естественно, придумывают какие-то новые сертификаты. Ну, люди приехали. Нам же лучше, чтобы наши соотечественники возвращались, чем действительно мигранты.

Петр Кузнецов: Конечно.

Елена Сутормина: С учетом еще и международной террористической составляющей. Понимаете? Так что тут очень много связующих вопросов.

Петр Кузнецов: Спасибо вам большое, спасибо. Мы говорили о возвращении наших соотечественников, о барьерах, которые еще в большом количестве существуют, которые где-то, в отдельных регионах решаются, и о будущем подобных программ. Елена Сутормина, председатель комиссии Общественной палаты Российской Федерации.