11.07.2020, Одесса, Татьяна Геращенко
 
Авторская колонка, Одесса, Россия, Сюжет дня, Украина
Просмотров: 6749
Одесса прощается с Игорем Плисюком

Жизнь в Одессе после 14-го года — и не совсем жизнь. Нечто, что напоминает блуждание, ночевку на чемоданах, вокзал между мирами — что-то завершить только, и адью! Шесть лет трудно определиться, где ты дома, где свои, а где нет?

Одесское Таировское кладбище. Тут почти рядом лежат Григорий Кваснюк, оппозиционный журналист, автор программы «Правда», Вячеслав Маркин, депутат облсовета, получивший смертельные увечья в Доме профсоюзов 2 мая, здесь мама… Через несколько часов сюда, на кремацию, привезут еще одного друга — Игоря Плисюка, постоянного автора «ПолитНавигатора». Опять на кладбище. Опять друга. Здесь больше друзей, и даже в телефонной книжке одно сплошное кладбище из номеров, по которым больше никогда не ответят.
Поздним вечером 10 июля у Игоря Плисюка остановилось сердце. Он умер в реанимации Одесской областной клинической больницы, так и не оправившись от тяжелейшей болезни.

Всю предыдущую неделю не только врачи, но и читатели «ПолитНавигатора» пытались спасти Игоря, откликнувшись на призыв о помощи. За считанные дни на российскую карту нашего редактора Сергея Степанова поступило около тысячи долларов – деньги сразу были направлены родным Игоря. На собранные средства приобретались дорогие жизненнонеобходимые лекарства, но организм нашего товарища не выдержал. …Слишком тяжела оказалась ноша из навалившихся на Игоря диагнозов.

Мы уже рассказывали читателям, что случилось, однако в соцсетях под сообщениями о смерти журналиста уже бушуют лишние в данный момент споры: «Это сердце!», «Нет, это рак!». А ужас в том, что все вместе.

На самом деле произошла сколь простая, столь и чудовищная ситуация, от которой не застрахован ни один гражданин Украины. Больше полугода назад Игорь почувствовал недомогание, но заняться своим здоровьем всерьез не мог — сначала досматривал лежачую, умирающую маму, затем, будучи по образованию врачом, может и осознал, что происходит неладное, но не захотел никому стать обузой. Да и горе — смерть мамы — пережить надо было. А когда вдруг потерял сознание у себя дома, оказалось, что уже поздно…

Врачи приехавшей «скорой» заподозрили у Игоря инсульт — столь тяжело было его состояние, но затем поняли, что у него кровотечение внутренних органов. В больнице предварительный диагноз подтвердился: кровотечение было вызвано опухолью, которая прорвалась, приведя к заражению крови.

«Опухоль восходящего отдела ободочной кишки, с распадом и перфорацией. Разлитый гнойный фибринозный перитонит. Энцефалопатия неясного генеза», — пояснила жена Игоря Асмик Гаряка. Какой иммунитет, какую богатырскую силу должен был иметь человек, чтобы противостоять такому удару?.. А хирурги, не дождавшись результатов гистологии, дали понять, что опухоль — это еще и рак. Асмик рассказывала, как пыталась пробраться к Игорю в палату, помимо халата, надев еще и медицинскую шапочку — «может за врача сойду?» —  но ее узнали и не пропустили из-за коронавируса. Рассказывала о маленькой баночке детского питания, которую Игорь так и не осилил, хотя питание прописали. Говорила, что одни медики обнадеживали — мол, Игорь разговаривает, а другие поясняли, что это не осознанный разговор, а «бред». Уже неважно — Игорь ушел.

Редакция «ПолитНавигатора» приносит соболезнования родным и близким Игоря Плисюка и благодарит читателей, которые помогли собрать деньги на его лечение. Это читатели из России и Украины. Одесские друзья и коллеги Игоря также оперативно организовали сбор денег на покупку медикаментов. Игорь, ты не был один!

Яркий публицист и историк, автор телевизионных программ, Человек с большой буквы, не сломавшийся перед режимом. Врач, коллекционер, владелец уникальной библиотеки. Муж и отец. Не картонно-потешный, каких сейчас полно, а настоящий одессит. Его было слишком много, Игоря. А еще он — друг, с которым мы если и не виделись, то перезванивались почти каждый день: «Я жив, дела так-то»… Последний раз мы говорили с ним за стуки до потери сознания: «Да буду звонить, да точно-точно», — пообещал он…

Невосполнимая потеря. Непередаваемая боль. Вечная и светлая память тебе, дружище!

Прощание с Игорем Плисюком пройдет в Одессе 12 июля. Похороны начнутся у его дома по адресу: проспект Добровольского, 102 в 9.30 утра. А на 12.00 назначена церемония прощания в крематории на Таировском кладбище.

Отредактировано Лысый (2020-07-12 15:30:00)

Одесские зарисовки. Пятая графа

Тут будущего нет, это уже совершенно понятно...

Обычное одесские летнее утро. Тот прекрасный момент, когда ещё не жарко, никуда не надо торопиться и я могу спокойно выпить чашечку кофе в ближайшем кафе. Ко мне подходит элегантная ухоженная дама лет семидесяти. Я удивлённо поднимаю на нее глаза.

— Андрей! — обрадовалась дама.

— Боже мой, Виктория Карловна! — приподнимаюсь я и указываю на кресло за моим столиком. — Мы так давно не виделись, что я даже боюсь назвать цифру! Кофе? — спросил я.

— Да, спасибо. При мне уже можно называть любые цифры, Андрюша, и даже упоминать динозавров и других доисторических животных, — явно кокетничала и напрашивалась на комплимент старинная подруга моей уже покойной мамы.

— Вы наговариваете на себя, Виктория Карловна! Лучше расскажите, как Олег? Как ваш супруг, Наум Абрамович?

— Ой, Андрюша, Нюмочки уже двадцать четыре года как нет, — опечалилась собеседница. — А Олежик уехал два года назад в Германию. Ведь тут будущего нет, это уже совершенно понятно...

Я вопросительно поднял брови.

— Ты же знаешь, Андрюша, что я немка. Причём чистокровная, и даже язык неплохо знаю. Но когда я вышла замуж за своего Нюмочку, я стала еврейкой. Жена должна быть с мужем во всём!

— Ну, Виктория Карловна, ну нельзя же так радикально подходить к семейной жизни! А если бы вы вышли замуж за негра, то вы бы, надеюсь, не покрасились в чёр...

— Не ёрничай! — вдруг строго хлопнула по столику ладошкой собеседница. — Ты совсем не изменился, честное слово! Ведь ты прекрасно понимаешь ЧТО я хочу сказать! Я говорю о привычках, образе жизни, обычаях, кухне... Да, став женой Наума, я стала еврейкой! — с вызовом посмотрела на меня Виктория Карловна. — И я даже в начале 90-х согласилась уехать в Израиль.

— Да, да, помню, мама что–то говорила об этом... — успел вставить фразу в эмоциональный поток собеседницы я.

— Да. Но тут мой Нюмочка умер, — тяжело вздохнула Виктория Карловна, — и мы с Олежиком остались одни... Неплохо жили, Олежик женился, двое внуков у меня. Но потом появились эти, майданщики. И ты знаешь, Андрюша, я стала русской! Ведь иначе нельзя! Они как ластиком стирают историю, страну, даже город стирают, превращая его в запущенный хуторок. Нет-нет, я не за Путина. Путин ещё тот фрукт! — на последнем слове дама снисходительно, скривив рот, улыбнулась. — Я за город, за ту страну, которую у нас прямо сейчас крадут. Поэтому я русская!

Я молчал, уже даже не пытаясь вставить хоть слово. Да и что тут можно было ещё добавить?

— Ой, я побежала, — посмотрев на часы заторопилась Виктория Карловна, — мне ещё Симочку к врачу сопроводить, зрение у неё плохое стало. Возраст! Ведь она на три года старше меня! Ты помнишь нашу с твоей мамой подругу Симочку? Она очень, очень тебя любила. Ой, ладно, побежала я. Время и Симочка не могут ждать...

Андрей Рюриков

ХЗ....